Паром в никуда (Город пропащих - 2)

- Адрес, насколько вы знаете, прежний. Ну и время посещения не изменилось,- быстро досказала трубка и тут же взорвалась гудками отбоя.

Вот сволочи, имя- отчество вычислили по номеру на своем номероопределителе,- догадался Левочкин. -А может, ждали, пока позвоню. Хорошо, я пойду в ваш клуб, уважаемые мальчики-девочки. Из простого совкового, пардон, любопытства.Но от личной охраны, уж извините, не откажусь.

Проще, конечно, было послать туда своих быков. Разведали бы и доложили в лучшем виде. Но что? Таких заведений по Москве тысячи. Взять хотя бы тот же "Желтый попугай" или " Как? Где? Почему?". Нет, Левочкину нужна была ВНУТРЕННЯЯ АТМОСФЕРА клуба. По ней, как по барометру, можно угадать и положение истинного, а не подставного, шефа, и его влияние на течение московской жизни...да много чего можно узнать, порой даже имя владельца. На что в глубине души надеялся Левочкин.

Он любил мощные авто и поэтому сам сел за руль своего бронированного " Гранд Чероки". Хотя начинал накрапывать дождь. Трое бывших спецназовцев уселись сзади, один сбоку. Поехали. Клуб был виден издалека. В темноте внушительное трехэтажное здание "Клондайка" по разряду освещенности можно было сравнить разве что с новогодней елкой, увешанной гирляндами. Но сейчас переливы голубого света скрадывались косыми полосами дождя, заливающими лобовое стекло джипа. В бытность "Золотого Руна" справа от него стояла какая-то хрущоба, частично разрушенная потом взрывом, который год назад начисто слизнул прежний клуб. "Клондайк" захватил это место под двухэтажный автопарк. На подъезде к нему перед стеклом "Чероки" возникла фигура в глубоком кепи и униформе с поднятым от дождя воротником.

- Если вы впустите меня в салон, я покажу ваш парковочный бокс,глухо донеслось снаружи.

- А зонтик вас не учили подавать к машине?- проворчал Левочкин, жестом отсылая секьюрити на заднее сиденье в компанию к остальным. На освободившееся сиденье ужом скользнул служащий клуба. И тут же Григорий ощутил некоторую жесткость где-то в районе правого подреберья.

- Отпусти охрану,- потребовал тихо служащий. Левочкин вмиг узнал этот голос и вдруг ощутил такую слабость в конечностях, что выпустил из похолодевших пальцев баранку.

- Не дури, Гриня, или я прострелю твою требуху, которую ты так любишь ублажать разными вкусностями. Мне повторить приказ?

- Эй, парни,- Григорий опустил перегородку,- можете пивка попить в кафешке напротив. Я проболтаюсь здесь пару часов.

Парни знали, что в престижный клуб охране вход воспрещен, поэтому спокойно пошли через дорогу, провожаемые тоскливым взглядом босса. Одно-единственное слово могло сейчас решить судьбу Аджиева, прижавшего пистолет к его телу. Всего лишь одно...Но оно решило бы и его судьбу, причем не в лучшую сторону - в этом Гриня не сомневался и секунды. При достижении цели Артур Нерсесович не щадил ни себя, ни родственников, ни тем более окружающих. А надежда на жизнь с каждым шагом охранников расплывалась сейчас под косыми струями дождя все больше.

- Не ссы, Левочкин,- тихо засмеялся "китаец",- угадав его настроение.- Ты выбрал правильное решение. Твои амбалы не успели бы даже схватиться за оружие. Насколько тебе известно, я просчитываю все варианты предстоящей операции, прежде чем взяться за нее. И "прослушка" на твоем офисном телефоне - первейшее действо в этой опере.Сверни-ка, кстати, за гаражи, Веня, там есть небольшой тихий дворик за аркой. С детской площадкой и старенькими пенсионерами. Там нам никто не помешает. Кстати, дворик сквозной. Вот так. На чем это мы остановились. Ах да, я сказал, что очень долго разрабатываю планы. Зато потом у меня все проходит без сучка и задоринки. И без следов, Веня, которые в уголовке принято называть уликами. В отличие от тебя, Левочкин. Ты, конечно, умный и хитрый враг. И на проверку оказался гораздо умнее Генриха Карповича Шиманко, которого я считал неплохим стратегом. И ты сумел обмануть или купить большинство дармоедов из высших эшелонов власти, чтобы заручиться их поддержкой. Ты пошел далеко, Левочкин. И пошел бы еще дальше, если бы и вправду стал дружить со мной. Но замахнувшись на меня, попытался отхватить от пирога кусок не по своей глотке. И подавился,- Аджиев улыбнулся Грине. В холодно-мертвенном отблеске иллюминации эта улыбка до того смахивала на оскал вампира, что Левочкин содрогнулся.

- Кто ты?- прошептал он, заслоняясь от "китайца" руками.- Я своими собственными глазами видел, как снайпер прострелил тебе голову. Твой прах лежит в надежной бронированной ячейке моего банка под семью замками. Ты не человек, Аджиев, ты - дьявол!