Читаем Парола „Херострат“ полностью

— Както казах, и гениалният престъпник понякога греши. Жан Суфло се отличаваше с изключително въображение. Но сега не го прояви. Повтори стария си трик. Който ми беше известен. Заварих го като първия път, в леглото с капсула цианкалий на масичката. Можех да го дам за аутопсия. Но ми беше нужен жив. За следствието, за съда. За доразнищване на цялата му гангстерска империя. Изчаках го, естествено под най-строго наблюдение, в реанимационното отделение, докато се събуди.

— Значи, няма го вече?

— Има го. Но обезвреден. И знаете ли, оказа се, че това е един парализиран човек. Който дори разговаря с помощта на компютър.

— Значи — повтори Крумов — няма защо да се плашим от него повече?

— Няма, както виждате. Сега думата има съдът. За едно от най-тежките престъпления срещу човечеството.

В това време в разговора им се намеси нечий глас:

— Разговорът продължи много. Моля, прекъснете!

— Добре! — смири се Колуел. — Спирам. А утре ще мина лично да ви видя.

— Ще се радвам!

Мембраната препращя. И прекъсна разговора.

Крумов продължи да държи слушалката. Неподвижен, потресен.

После се обърна към Намури, който мълчаливо бе изчакал целия разговор:

— Инспектор Колуел. Заловил бандата. Обезвредил я. — После изведнъж се сети: — Добре де! Но нали щях да се разхождам?

Сестрата извика лекаря. И когато той дойде, Намури помогна на приятеля си да се изправи и да пристъпи една крачка напред.

Но Крумов не спря.

— Искам до прозореца!

Отведоха го дотам. Той впери алчен поглед навън.

— Наистина, зеленина! Истинска! Както някога!

И все така, едва пристъпващ, се върна на леглото.

— Вече мога и да умра! — въздъхна той облекчено.

— Няма! — отсече папуасът. — Докторите казват, че няма. След седмица-две пак на работа.

И се ухили доволно с червената си от бетела усмивка.

Крумов сви рамене:

— Тогава… Ако оздравея напълно… — И се обърна към лекаря: — Ама на вас разчитам това да стане колкото може по-скоро… — След което продължи; — Ще трябва да изкарам работата си докрай. Защото все още ни предстои извънредно много. Трябва да се произведат огромни количества от вируида, огромни множества насекоми, да се изготви план за разпространяването им… И най-важното — непрекъснато следене да не би друг „скачащ ген“ да провали постиженията ни.

Беше се изморил. И вече полягайки, заключи:

— Длъжен съм да разглася пред целия свят докрай вината си. Точка по точка. Та да внимава. Науката е страшно оръжие сега… По-страшно от водородна бомба… — И натърти, вече заспивайки: — По-страшно и от водородна бомба…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература