Пароль получен

Мы провели тщательную разведку, установили, что на базе имеется семь огромных баков и несколько сот бочек с бензином и смазочными материалами. Разведка выяснила, что территория базы находится под строжайшей охраной, обнесена проволочными заграждениями, по углам установлены пулеметы, вдоль изгороди ходят автоматчики, однако можно использовать то недолгое время, когда они, патрулируя вокруг базы, удаляются от ворот.

С Карлом Штайнером мы внимательно изучили обстановку, начертили план базы, до деталей продумывая ход предстоящей операции. Столкнулись мы с еще одной трудностью: у нас был очень короткий бикфордов шнур, всего один метр двадцать сантиметров. Для надежности было решено сделать две зажигательные трубки, чтобы поставить по обе стороны заряда. Если откажет одна — сработает другая. Но шнур длиной в шестьдесят сантиметров горит всего лишь минуту. За эту минуту подрывники должны были уйти как можно дальше, чтобы оказаться в безопасной зоне…

Ночью тринадцатого мая все увидели, как над Полоцком занялось зарево гигантского пожара. Мы знали: это пылает нефтебаза.

Но мысль о том, удалось ли уйти подрывникам, не давала покоя. Двое суток прошло в томительном ожидании… И вот по лагерю пронеслась радостная весть:

— Идут!..

Это шли они, герои, осуществившие очень трудную боевую операцию. Одним из них был Карл Штайнер.

…В бригаде «Неуловимых» Карл обучал партизан подрывному делу. Участвовал в смелых налетах, наносивших огромный урон врагу. Когда в сводках Советского информбюро люди читали о взлетевших на воздух в районе Полоцка фашистских эшелонах, о взорванных складах и базах, мы поздравляли друг друга, ибо для нас было праздником то, что страна отмечает нашу боевую работу. Помню, однажды, как обычно, поздравляя Карла, я услышал в ответ:

— И все-таки мы делаем мало. Надо больше, гораздо больше!..

Он готовился к переброске в Германию. В августе 1943 года Карла Штайнера отозвали. В бригаде только он и я знали, что его ждет чрезвычайно ответственное задание.

Партизаны тепло прощались с товарищем Карлом. Он был растроган. Было видно, что ему нелегко расставаться с ребятами, с которыми связала крепкая боевая дружба. Идя к самолету, он обнимал их, повторяя одни и те же слова:

— Мы еще встретимся! Мы обязательно встретимся после победы!..

2. Капитан Янг

Берлин начала 1944 года. На первый взгляд здесь все осталось прежним, если не считать новых руин и пустырей, то там, то тут появляющихся после очередных налетов авиации. Как и несколько лет назад, город заполнен военными, коротающими вечера в ресторанах и кафе, невзирая на бомбежки. Уличные репродукторы разносят бравурные мелодии военных маршей. А с огромных афиш дарит прохожим улыбки ослепительная Марика Рокк.

И все-таки взгляд человека, приехавшего в Берлин после долгого отсутствия, не может не уловить происходящих здесь перемен. На городе лежит печать уныния, которое все больше проникает в сознание его жителей. Берлин, привыкший праздновать победы германского оружия, несмотря на все старания фашистской пропаганды поддержать «боевой дух» населения гитлеровской столицы, живет предчувствием надвигающейся катастрофы.

Об этом стараются не думать. Добропорядочные немцы, связавшие свою судьбу с Гитлером, возлагают надежды на волю божью и гений фюрера, а больше всего — на чудо. Но каждый новый день все более отрезвляет их, заставляя задуматься над тем, что будет завтра.

Слегка прихрамывающий человек в зеленой форме армейского капитана, вышедший из метро на станции «Лейпцигерплац», не был в Берлине давно. Когда-то видел он здесь помпезные парады, факельные шествия гитлеровских штурмовиков. Сейчас, вглядываясь в лица прохожих, он различал в потухших глазах лишь усталость, равнодушие ко всему и какую-то безысходность.

Капитан прошел по Лейпцигерштрассе, свернул за угол у здания имперской канцелярии и направился по Кайзер-Вильгельмштрассе в сторону канала. Дойдя до пересечения улицы с Хедеманштрассе, опять свернул. И остановился прикурить сигарету. Он долго чиркал зажигалкой, не желавшей загораться на ветру, потом вошел в первый попавшийся подъезд, прикурил, вышел на улицу и направился дальше. Но, пройдя несколько шагов, словно что-то вспомнив, повернул обратно, пересек улицу и оказался в парадном высокого дома. Поднялся на второй этаж, отдышался. В подъезде было тихо. Он поднялся еще выше и нажал кнопку звонка на одной из дверей.

Дверь открылась не сразу. Послышались шаркающие шаги, и в узкую щель высунулась седая мужская голова.

— Могу ли я видеть господина Бакмана? — осведомился военный.

— Да, я Бакман.

— Мне хотелось бы переговорить с вами. Может быть, вы позволите зайти?

Седой мужчина пропустил офицера и захлопнул дверь.

— Простите, я один, а время такое неспокойное.

— Я понимаю, — сказал гость. — Разрешите представиться: капитан Янг с Восточного фронта. Я писал вам, что сохранил личные вещи вашего погибшего сына. И вот, получив отпуск, я… — Он полез в карман, вытащил серебряный портсигар с монограммой и протянул хозяину.

Тот взял портсигар и тихо спросил:

— И это все?