Читаем Пароль - Балтика полностью

- Там - маяк Тахкуна, - говорит капитан-лейтенант приглушенным голосом. - А в той стороне-маяк Русса-ре. Пересекая линию между этими маяками, боевые корабли отдают воинские почести защитникам Ханко и Моонзундских островов и летчикам Первого гвардейского минно-торпедного полка.

Смотрю сосредоточенно на белые гребешки нарастающих волн.

- Ищете линию? - капитан-лейтенант объясняет:

- Не увидите, линия воображаемая.

Киваю, мол, понятно. Но для меня это не воображаемая, а реальная линия, я вижу ее, как вижу подвиг тех, кто построил Калининград: военная судьба крепко связала меня с Ленинградом, Кронштадтом, Ханко, Мо-онзундскими островами, с летчиками Первого гвардейского Краснознаменного Клайпедского минно-торпедного авиационного полка.

Подходит к концу повесть о летчиках Первого гвардейского полка.

В ней много имен. Не о всех рассказано, как хоте-лось, многих лишь назвал. Еще о большем числе гвардейцев не смог сказать ничего. Хочется заверить друзей, что с их помощью продолжу работу, пока хватит сил. Вижу в этом долг перед каждым, кто доблестно воевал в. огненном балтийском небе и кто на земле самоотверженно готовил к бою торпедоносцы.

В Балтийске, Калининграде, Риге, Вильнюсе, Лиепае, Таллине, Москве, Ленинграде, Кронштадте и других городах, как и в музеях, живет память о героях Отечественной войны. Я знаю это. Но торжественно-строгий флотский ритуал у воображаемой линии между маяками, выполняемый в походе, вижу впервые... Моряки с осторожностью опускают на волны венок - героям-отцам. Пройдет время, моряки будут опускать венок уже дедам, прадедам - и так всегда, как Вечный огонь у могилы Неизвестного солдата. Смотрю неотрывно на венок, на волны, и память выхватывает из того огненного времени лица друзей - летчиков, штурманов, стрелков-радистов, инженеров, техников, мотористов, вооруженцев Первого гвардейского.

Дважды Краснознаменная Балтика свято чтит их память. И не только Балтика. На каком бы флоте вы не оказались, дорогой читатель, всмотритесь в волны, как я вглядывался в них на траверсе Тахкуна-Руссаре: торпедоносцы Первого гвардейского героически сражались и на Черном море, и на Севере, и на Тихом океане. Так было и так будет. Летчики флота - противолодочники, истребители, штурмовики, вертолетчики, - как в Отечественную их отцы и деды, с честью выполнят любой самый трудный приказ Родины. Ведь Балтика - это пароль верности Отчизне, пароль, завещанный героями Первого гвардейского.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии