Пароброневик «Ливейский манул»

Прямых дорог в разрушенном городе практически не осталось, так что пятеро разведчиков тащили носилки, выделывая изрядные зигзаги. Где – то сохранились довоенные улицы, мощёные крупной брусчаткой. Где – то тропы проходили через дворы, заваленные опавшей листвой, целые и разрушенные цеха, развалины, поросшие травой и облетевшим кустарником. Парни прошли территорию уже двух шаек – столярного района и ремонтно – механических цехов. По старому соглашению тех, кто нюхнул газ, пропускали без досмотра и препятствий, даже если отношения были очень напряжёнными. Никто не проверял, да и как это сделать? Но все понимали, что пацаны натянули противогазы и потели в них не от весёлой жизни. Две валявшиеся опоры старого ходуна определяли границу шайки ремонтников. Дальше была территория города и до госпиталя «Грантин» было рукой подать.

Возле входа в госпиталь их встречали. Система госпиталя «Грантин» была хорошо отлажена не первый год. Если появлялся отравившийся газом VK пациент, то на входе надо было бить в висевший на воротах медный гонг стоявшей рядом колотушкой, и уже перед входом ждали санитары в зелёных, прорезиненных костюмах химической защиты и противогазах. Всех, и пострадавшего и принесших его тут же, в разбитой у входа выцветшей, зелёной, армейской палатке из брезента обливали дегазатором, рецепт которого был прост и вызывал инфаркт у большей части спившихся горожан. Питьевой спирт в высокой концентрации не только смывал газ, но и растворял его, деля на безвредные компоненты. Кстати, отчасти поэтому алкаши редко попадали под воздействие газа. А вот если просто напиться, газ продолжал действовать. Ибо напиться надо было в изрядную зюзю!

Пока искатели сидели на скамейке уже со-снятыми противогазами и отвечали на беглый опрос секретаря госпиталя, стараясь отдышаться, безумца раздели, обтёрли спиртом, взвесили, и рассчитав дозу вкололи то, что должно было его или вылечить. Или закрепить безумие, тут уж как повезёт. После чего всунули в видавшую виды смирительную рубашку и отнесли свернувшегося в позу эмбриона паренька в мягкую, изолированную палату. Парни знали, что завтра туда, на место, где поисковик нарвался на VK, приедет паровик и привезёт бочку с дегазатом под охраной десяти городских гвардейцев. А гвардейцы, пользуясь тем, что у них есть транспорт и пулемёт, вполне могу сами обнаружить швейные машинки и свинтить их. Разведчикам придётся рискнуть, благо спирт есть и у них, как и несколько комплектов костюмов химзащиты. Правда не таких, как в госпитале. Костюмы приходится делать самим, армейские размеры на детей не предназначены. Но куш стоил риска, поэтому следовало поторопиться обратно.

***

Психиатрический госпиталь «Грантин», называемый в народе «Северный ветер».

Дни проходили за днями. Задули северные ветра с океана и наступила зима. Близость моря делало зиму мягкой, по сравнению с центральной частью бывшей империи, однако и тут было сыро, холодно и промозгло. Зима – не самое приятное время года, а толстые стены, хоть и могли остановить ветер, сырость и летнее тепло задержать были не в состоянии. Осенний переполох, когда шайка молодых мастеров из района белошвеек наткнулась на газовую бомбу уже давно сгладился. К счастью, таких находок всё меньше и меньше в городе. А вот за городом находят регулярно. И поисковые команды регулярно снабжают госпиталь «Грантин» пациентами, так что персонал без работы и тем более хлеба не останется. На госпиталь скидываются все – и магистрат образованной республики Северного Отросо, и сами поисковые отряды, и даже молодёжные шайки подкидывают, кто свои находки, вроде запасных частей для паровых котлов отопления и генератора, а кто и эрзац – деньги, имевшие хождение на местных рынках, что не мешали процветающему бартерному обмену. Госпиталь нужен был всем и не только из-за VK, но и просто для поправки пошатнувшегося здоровья. Госпиталь принимал всех.

Доктор психиатрии Сигизмундо Бит, мужчина слегка за пятьдесят, хотя на вид ему редко давали больше сорока пяти, возглавлял госпиталь с момента его перепрофилирования в клинику для буйно помешанных. В силу профессиональных рисков был он спортивного телосложения, регулярно занимался в зале для гимнастики вместе с санитарами, занятия с которыми проводил отставной егерь полка «Подснежник» и занимался без дураков, как со-своими бывшими сослуживцами. А «подснежники» были широко известными в узких кругах диверсантами и мастерами руками и ногами сворачивать противника рулончиком. Шикарная шевелюра – предмет скрытой гордости, была без единого седого волоса, густой и с отливом воронова крыла. Пенсне доктор использовал только когда читал, да и то в силу привычки. Зрение у него было идеальным. Да, доктор был идеалом и предметом воздыхания многих дам, однако, больше всего доктор любил свою работу. А война и десять лет спустя подкидывала ему работу. Небольшой отчёт о происшествиях на выходные закончился вопросом:

– И как поживает наш молодой пациент их тринадцатой палаты?