Парк грез (ЛП)

Апекс смотрел, как по его кабинету передвигаются башни и купола Парка Грез. По его команде изображение поворачивалось, приближаясь или удаляясь.

На улицах были люди. Он не мог видеть лица или слышать звуки голосов, но он знал, что они счастливы. Об этом говорили их воздушные шары, леденцы, яркие рубашки. И дети, подпрыгивающие в такт отдаленной веселой музыке.

Там были солнечный свет, волшебство, краски, музыка. Завтра или на следующей неделе эти люди уедут, унося с собой частичку мечты, которая будет освещать их жизнь. А когда обыденность опять наскучит им, они могут вспомнить об отпуске, праздниках, путешествиях… и о Парке Грез.

Он мысленно рассмеялся. Как часто он обвинял игроков в том, что они не видят грани между фантазией и реальностью? Правда состояла в том, что их фантазии составляли его повседневную жизнь, и наоборот.

Тони так и умрет с мыслью, что убил человека, и ничего с этим нельзя поделать

Хотя в этом утверждении и была доля правды. Тони Маквиртер представлял угрозу для жизни всякого, кто попался бы на его пути в ту ночь. Он мог бы наткнуться на свидетеля, видевшего, как он выходил из туннеля ГА-18, и что тогда? Он мог задушить Райса, Райс мог задохнуться из-за насморка, Маквиртер сам мог погибнуть в той схватке с охранником, и тогда сам Райс отвечал бы за убийство человека. Вместо этого он оставил Райса в качестве подарка тому, кто зажал его нос.

Тони должен был подумать о возможных осложнениях, когда соглашался ограбить Парк. Люди иногда умирают во время ограблений.

Но Тони Маквиртер получит по заслугам, а Скип О'Брайен?

Пальцы Гриффина проворно забегали по клавишам, и перед его глазами стали меняться различные изображения: вот покинутое игровое поле, вот улицы первого сектора, вот ведущие к отелю эскалаторы…

Это нечестно. Нельзя, чтобы Скип О'Брайен избежал наказания.

«Увидимся позже, шеф… »

Ладно. А может, если бы Гриффин вовремя заметил, что Райс не разговаривает с О'Брайеном, своим бывшим учителем, человеком, устроившим его на работу в Парк Грез… если бы он обратил внимание, что Райс разговаривает с ним язвительным тоном, чтобы произвести впечатление на О'Брайена… Они пропустили что-то важное…

Нет, нельзя требовать от себя слишком много. Это тоже нечестно.

В воздухе засветилось окно голограммы, в котором материализовалось лицо Милли.

— У тебя посетитель, Грифф, — Милли выглядела необычно подавленно, глаза смотрели тревожно. Они с Боббеком старались щадить его после того, как он поделился своими подозрениями относительно О'Брайена. Друг. Приятель. Убийца.

— А он не может подождать, Милли? — его голос звучал более раздраженно, чем ему хотелось того.

«Оставьте меня в покое. Дайте мне пережить… »

— Не думаю, Алекс.

Он тяжело вздохнул и выключил голографическую карту.

— Пусть войдет.

Увидев в дверях ее четкий силуэт и развевающиеся, как шарф, густые темные волосы, он с трудом проглотил подступивший к горлу ком, не в силах понять то ли это, чего он действительно хотел.

— Привет, Алекс.

— Привет, Кас. Что привело тебя сюда?

— А разве мне нужен повод?

— Нет. Но он у тебя есть.

Она кивнула и улыбнулась.

— Я просто хотела сообщить, что ты получил пятьдесят призовых очков как лучший новичок.

Он откинулся на спинку кресла и сцепил руки на затылке. Акация подошла ближе.

— Ты позволишь мне присесть?

— Пожалуйста.

Она уселась на стул и сложила руки на коленях.

— Я подумала, что ты захочешь узнать окончательный счет.

Он продолжал молча смотреть на нее.

— Как команда мы заработали 2100 очков. Лично я получила сто шестьдесят, — она сделала паузу. — А ты — сто семьдесят четыре, включая призовые. Поздравляю. Ты больше не новичок.

Ее улыбка получилась такой теплой и живой, что растопила образовавшийся между ними лед.

— Спасибо. Мне действительно приятно. Последнее время я слишком часто чувствовал себя новичком.

— И еще, Алекс. Я беспокоюсь о Тони… Возможно, я люблю его. Не уверена. Но он использовал меня, чтобы попасть в игру…

— Э, нет. Скорее всего, они наняли Тони уже после того, как он был зарегистрирован. Им требовался новичок.

Брови Акации сдвинулись.

— О… — она пожала своими сильными гладкими плечами. — Неважно. То, что он сделал… я не хочу, чтобы это помешало тебе узнать, как ты мне нравишься.

— Не теперь, Кас…

Но она уже все поняла.

— Не теперь. Но тебе не удастся избавиться от меня. Я вернусь, — в ее темных глазах зажегся огонек. — И, возможно, раньше, чем ты хочешь.

— Сомневаюсь, — услышал он свой ответ, удивленный и довольный, что ему удалось разомкнуть онемевшие губы.

— Мой поезд отходит через двадцать минут, — сказала она, вставая, и пропасть между ними стала стремительно увеличиваться. Он протянул руку.

Акация помедлила секунду, а потом взяла ее. Он мягко притянул девушку к себе, ощущая лишь почти незаметное сопротивление, и поцеловал. Это был легкий быстрый поцелуй, но в нем было скорее обещание, чем прощание, и Алекс был счастлив.

Она повернулась и вышла, задержавшись лишь у двери.

— Я вернусь, Алекс.

Он лихорадочно искал подходящие слова.

— Удачной игры, — наконец, вымолвил он с улыбкой.