Парижский вариант

– Через несколько лет вы получите мой голос, генерал Лапорт. Но не сейчас. В данный момент ЕС не обладает ни средствами, ни желанием совершить столь эпохальный шаг. Кроме того, вы забываете об опасностях. Учитывая грозящую нам политическую нестабильность… балканское болото, продолжающиеся атаки террористов, неустойчивое положение на Ближнем Востоке, проблемы всяческих " – станов»… мы не можем так рисковать.

По залу пробежал согласный шепоток, хотя было ясно, что кое-кто из членов Совета Европы и все без исключения генералы расстаются с идеей единой европейской армии не без сожаления.

Бледные глазки Лапорта полыхнули огнем.

– А я утверждаю, что мы не можем позволить себе не рисковать! Мы обязаны занять подобающее место – в военной области, в экономике и политике! И время для этого пришло! Скоро вам придется проголосовать. Это величайшая ответственность, шанс улучшить нашу жизнь. И я верю, что, когда наступит момент истины и вам придется отдать свои голоса, вы поддержите меня. Вы увидите судьбу Европы – не такой, какой была она последние шестьдесят лет, но такой, какой может, нет – должна быть.

Чичьоне оглянулся, по очереди встречаясь взглядами со своими коллегами, пока наконец не покачал головой.

– Думаю, я могу от лица всех нас заявить, что покуда нет таких доводов, которые смогли бы убедить нас, генерал. Мне очень жаль, но континент еще попросту не готов к подобным переменам.

Все разом обернулись к генералу Биттриху. Тот так и продолжал вглядываться в лицо своего французского коллеги.

– Что касается недавней хакерской атаки на спутниковую сеть США, которая так озаботила генерала Лапорта и господ комиссаров, – промолвил немец, – то я полагаю, что американцы вполне способны как справиться с атакой, так и расправиться с теми, кто стоит за ней.

По залу снова прокатился шепоток согласия.

Генерал Лапорт только улыбнулся.

– Возможно, генерал Биттрих, – вполголоса отозвался он. – Вполне возможно.

Серые глаза пруссака внезапно блеснули стальными клинками. Собравшиеся потихоньку двинулись к выходу из зала в роскошную столовую, но генерал не сдвинулся с места.

Только оставшись с Лапортом наедине, он позволил себе подойти к французу:

– Я был потрясен гибелью генерала Мура.

Лапорт скорбно покивал. Его немигающие глазки так и впились в немца.

– Я чувствую себя виноватым, – сознался он. – Такая нелепая смерть. Если бы я не пригласил его на борт «Де Голля»… – Француз выразительно пожал плечами.

– А, в этом смысле? Ja. Вы не помните, что генерал Мур сказал в самом конце встречи? Мне что-то мерещится… он спрашивал, не известно ли вам что-то такое, о чем не знаем мы.

– Да, он высказал нечто в этом роде. Но он, как я ему ответил еще тогда, ошибался. – Зубы Лапорта блеснули в улыбке.

– Разумеется. – Биттрих тоже улыбнулся и двинулся прочь, в соседний зал, где под тяжестью изысканных блюд ломились столы. Но по дороге он прошептал одно только слово: – Возможно…

В окрестностях Шартра, Франция

Домик был современной постройки, но его бревенчатые стены и остроконечная крыша позволяли ему идеально вписаться в величественный ландшафт, раскинувшийся в тени заснеженных Альп. Примостившееся среди благоухающих хвоей сосен шале стояло на крутом склоне, на самом краю окружающих знаменитый картезианский монастырь Ля Гран Шартр полей и лугов. С южной стороны дома открывался прекрасный вид на уходящие в долину склоны, до сих пор испещренные нерастаявшими сугробами и отпечатками оленьих копыт. Здесь, в горах, едва начинала пробиваться из земли молодая трава. С северной стороны вплотную к дому подступал густой сосновый бор.

Для запертой на втором этаже Терезы Шамбор все это было очень важно. Она уже подволокла старинную тяжелую кровать к единственному окну, притулившемуся под самым потолком, и сейчас, злая и несчастная, пыталась взгромоздить на нее пустой комод. В конце концов ей это удалось. Актриса отступила на шаг, оглядела, уперев руки в бока, плоды трудов своих и с отвращением помотала головой. Даже если она встанет на комод, дотянуться до оконной рамы у нее все равно не хватит росту. Она как раз тащила к кровати огромное, троноподобное кресло, когда за ее спиной щелкнул замок.

Эмиль Шамбор застыл на миг с подносом в руках, ошеломленно глядя, как его дочь пытается поднять кресло на комод. Но прежде чем Тереза сообразила спрыгнуть, он поставил обед на столик и запер за собою дверь.

– Ничего не выйдет, Тереза. – Он покачал головой. – Дом стоит на склоне, и окно твоей комнаты выходит на обрыв. Даже если ты сумеешь до него долезть, прыжок с высоты трех этажей тебя убьет. Да и в любом случае окно заперто.

– Очень умно. – Тереза прожгла его взглядом. – Но я все равно убегу и пойду в полицию.

Изборожденное морщинами лицо старого ученого было печально.