Парижская вендетта

— Так объясни по-человечески.

— Смотри. ФРС создает деньги из воздуха, одалживает их государству, а затем через налогоплательщиков получает заем обратно, притом с процентами. Америка должна Федеральной резервной системе миллиарды миллиардов. Годовой процент по долгу, который в основном контролируют частные инвесторы, примерно в восемь раз превышает состояние самого богатого на земле человека. Но его никогда не выплатят — слишком многие приумножают на нем свое грязное богатство. Все это мошенничество. Если бы я или вы печатали деньги и раздавали кредиты, нас упекли бы в тюрьму.

Да, что-то такое Коттон читал на сайте Фоддрелла. Якобы Джон Кеннеди подписал указ 11110 о передаче контроля над денежными запасами страны правительству, что означало конец ФРС. Спустя три недели президент погиб. Вступив в должность, Линдон Джонсон первым делом аннулировал распоряжение предшественника. Ничего подобного относительно указа 11110 Коттон прежде не слышал, а потому прочитал документ сам: как выяснилось, вступи указ в силу, ФРС, напротив, приобрела бы больше полномочий. Смерть Кеннеди — чистое совпадение, указ тут ни при чем. И Джонсон его не аннулировал, его убрали позже, спустя несколько десятков лет, вместе с другими устаревшими постановлениями.

Словом, высосанная из пальца заговорщическая чушь.

И Малоун решил перейти к делу:

— Что тебе известно о Парижском клубе?

— Достаточно… — многозначительно проронил Фоддрелл. — И у нас есть причины дрожать за свои шкуры.

Пристально глядя в глаза Торвальдсена, Элиза вдруг спросила:

— Вы никогда не задумывались, что в действительности могут деньги?

Гость недоуменно пожал плечами.

— Состоянию Торвальдсенов не одна сотня лет, мне не было нужды задумываться о деньгах. Само собой, они дают власть, влияние, позволяют жить в свое удовольствие.

— Не только, — нарочито спокойно произнесла Ларок. — Вспомните Югославию. Очень показательный пример.

На лице датчанина отразилось любопытство.

— В восьмидесятых годах в Югославии, как принято считать, царил фашистский режим, творящий преступления против человечества. В тысяча девятьсот девяностом году на свободных выборах сербы проголосовали за социалистическую партию, в то время как другие республики предпочли прозападных кандидатов. И США развязали в Сербии войну. Я давно наблюдала за ситуацией в регионе. Экономически Югославия могла дать фору любой восточноевропейской державе, но страну постепенно ослабляли политически. Война и последующее дробление Югославии на корню уничтожили даже предположение, что социалистическая модель работает.

— Сербия и в самом деле представляла опасность. В стране процветала тирания, деспотизм, — ответил Торвальдсен.

— Чье это мнение? СМИ? — усмехнулась Элиза. — Почему же никто не поднимает мир на войну с Ираном, Китаем или Северной Кореей? Неужели обстановка в Сербии была хуже? «Чиркните спичкой — и пусть лес полыхает». Так мне сказал тогда знакомый дипломат. Все ведущие СМИ, все влиятельные политики поддерживали войну против Сербии. Страну разваливали более десяти лет. А потом без особых сложностей скупили местные предприятия за гроши.

— Неужели все так и было?

— О-о, кто только не нажился на этой катастрофе! — усмехнулась Ларок. — Я знаю многих инвесторов.

— То есть атаку на Сербию спланировали заранее?

— Можно и так сказать. Активное участие не принимали, но молчаливо поощряли. Трагедия в Югославии доказала одно: на крушении, на политических и гражданских раздорах легко зарабатывать. Разумеется, при условии, что хаос рано или поздно закончится, — лишь тогда с инвестиций можно получить прибыль.

Элиза наслаждалась беседой, ей нечасто выпадала возможность поговорить на такие темы. Об этом давно писали историки и экономисты, никакой страшной тайны она гостю не открыла.

— Еще в восемнадцатом-девятнадцатом веках аналогичной схемой виртуозно пользовались Ротшильды, — продолжала Ларок. — Пока европейские страны мутузили друг друга, точно ребятишки в песочнице, эти зарабатывали на участниках конфликтов деньги. Богатые и независимые, Ротшильды имели влияние по всему миру. Опасная комбинация. Монархи контролировать их не могли. Держать ответ перед обывателями им не приходилось — за это их ненавидели народные движения. Конституционалисты возмущались, что Ротшильды ведут дела тайно…

— Теперь то же самое пытаетесь сделать вы?

— Интриговать надо без лишнего шума, иначе успеха не добиться. — Элиза улыбнулась. — Уверена, герр Торвальдсен, вы знаете, как влиять на события незаметно. Через фонды, через продвижение нужных людей на ключевые посты. В конце концов, можно поддерживать связь с лицами, принимающими решения. Оставаться в тени очень удобно: гнев общественности всегда — как и положено — будет направлен на открыто действующих политиков.

— Которых обычно контролируют другие силы.

— Можно подумать, у вас нет… друзей в политических кругах. — Элиза вернула беседу в нужное русло. — Кстати, хотелось бы увидеть доказательства вероломного поведения лорда Эшби.

— Всему свое время, — отозвался датчанин.