— Где протоколы допросов? — встрял Курбанов, развернувшись ко мне вполоборота.
— Потерпевшие уже давно допрошены. Я с ними встречался уточнить кое-какие моменты, чтобы понять, серия это или нет, — ответил я, смотря на Головачева.
— И почему этим нужно было заниматься именно во время оперативок? — Подполковник откинулся на спинку стула с новой прикуренной сигаретой. — Людмила Андреевна, когда уже вы научитесь контролировать своих подчиненных?
— Виновата. — Голос Журбиной дрогнул, а лицо привычно побледнело.
Головачев вздохнул и вернулся к сказанному мною.
— И что, уточнил?
— Уточнил, — кивнул я, — между всеми потерпевшими есть связь.
— Может, ты уже и преступника нашел? — усмехнулся Курбанов.
— Пока нет, — безразлично ответил я, демонстрируя наплевательское отношение к подначкам.
— Даже странно с твоей-то прытью. — Глаза майора недобро сверкнули, а лицо скривилось в усмешке. — Прошлую серию ты всего за пару часов раскрыл, а тут целых два дня беготни — и никаких результатов.
— Результат есть, я его только что вам озвучил, — тактично напомнил я начальству.
— А какого хрена ты сам-то бегаешь? — все никак не мог успокоиться Курбанов. — Следователи работают головой, а не ногами! Или ты решил в УГРО перевестись?
— Да, кстати, Альберт, Лусенко вчера на тебя жаловался. — По хмурому виду Головачева было понятно, что он сильно недоволен этим обстоятельством. — Говорит, ты от помощи его оперов отмахиваешься, поручения им не даешь.
— Это не так, — возразил я. — Поручения я давал и даже ответы на них получил.
— То есть начальник уголовного розыска врет? — поставил под сомнения мои слова Курбанов.
— Без понятия. Но мои слова подтверждают материалы уголовных дел, — уверенно заявил я, понимая, что с этой стороны ко мне не подкопаться.
— При расследовании дел нужно сотрудничать с уголовным розыском и органами дознания, а не делать всю работу в одиночку. — Начальник следствия, судя по его лицу, догадался, что в действительности произошло между мной и УГРО, но все же решил сделать мне внушение.
— Будущей наградой делиться не хочет, — заявил Курбанов. — Думает, ему сейчас за каждое дело будут по грамоте выдавать. — Он заржал и недобро добавил: — Карьерист выискался.
Подчиненные первого зама начальство поддержали, особенно выделялся трескучим смехом известный своим подхалимством следователь Панкеев.
Войченко с Сорокиным не смеялись, зато присматривались ко мне с подозрением, словно прикидывали, сколько в словах майора правды.
Акимова же с ностальгией в голосе заметила:
— Кто из нас не мечтал о наградах и признании? — Она обвела всех задумчивым взглядом и остановила его на сидящем напротив нее Курбанове. — И не тебе, Руслан, кого-то в карьеризме обвинять. К месту зама ты по головам шел. — Последние слова Акимова уже цедила. — Или ты в нем конкурента почуял? — захохотала она.
— Все успокоиться не можешь, — взъярился Курбанов. — Меня назначили на должность, потому что я профессионал!
— Тебя назначили, потому что ты меня подставил! — оголила зубы в оскале Акимова.
— Хватит! — вмешался Головачев. — Устроили тут разборки, — проворчал он и, убедившись, что оппоненты хоть и не перестали испепелять друг друга ненавистными взглядами, но все же замолкли, продолжил: — Сегодня последний день месяца.
После этих слов в кабинете установилась абсолютная тишина.
— Сядь уже, не мельтеши, — бросил Головачев мне, чтобы я не загораживал ему обзор. — Где дела?! — Он раздраженно вдавил только что прикуренную сигарету в пепельницу. — Свои же собственные планы не выполнили — стыдоба! — Далее подполковник изъяснялся исключительно матом.
С оперативки все вернулись словно оглушенные. Ксения сразу же принялась кипятить воду, а Журбина уселась в наше кресло и две минуты, прикрыв глаза, молчала. Ожила, только когда Ксюша сунула ей в руки кружку с растворимым кофе.
— Альберт, — начала она после пары глотков, — я не знаю, что у тебя там произошло, даже допускаю, что это что-то серьезное, но личные дела не должны сказываться на работе.
— Да с девушкой он поругался, — фыркнула Ксения. — Тоже мне загадка.
— С Алиной, что ли? — удивилась Журбина. Судя по ее растерянному виду, такую версию она не рассматривала.
Обе коллеги вопросительно уставились на меня.
— Она тебя бросила? — предположила Людмила.
Я молчал, прикидывая, воспользоваться ли мне подсказкой или свалить все на недавнюю травму.
— Как она могла?! — не дав мне определиться, воскликнула Ксения. — Ты еще даже не поправился! А в госпитале заботливую из себя строила. Двуличная какая! — гневно заключила она.
— Э-э… все не так было, — попытался я заступиться за ни в чем не повинную Алину, но меня перебили.
— Альберт, в твоей жизни будет еще много девушек, — подбодрила меня Журбина. — Так что забудь об этой Алине. Девушки приходят и уходят, а работа остается, — свернула она разговор в деловое русло.
— Все верно Люда говорит, — поддержала подругу Ксения.
Обе смотрели на меня настороженно, ожидая реакции.
— Да я в порядке, — заверил я коллег. — Готов расследовать серии краж, грабежей и других преступлений!
— Вот и правильно! — облегченно выдохнули они.