Пари на отличницу

*[1] – Петров-Водкин – русский и советский художник, писавший в стиле «символизм» и «модерн». Одна из знаменитых картин – «Купание красного коня».

*[2] – «блатной» – использовано в переносном значении, имеется в виду «крутой, основанный на использовании своего положения, имеющий блат».

Глава 34

Вика

И улыбайся всем как можно шире —

они должны быть уверены, что ты

холодная лицемерная сволочь.

(с) «Empire V», Виктор Пелевин.

– Ну и дрянь же ты, Смирнова! – я медленно обернулась, крепко прижимая к груди третий за неделю доклад. Комиссия из министерства зверствовала, в кои-то веки сдержав обещание и методично перетряхивая всю отчетность, которую только можно было перетряхнуть. Преподаватели злобствовали, увеличивая объемы домашних заданий и завышая требования к их качеству. Ну а страдали бедные студенты, вынужденные носом рыть землю, дабы в срочном порядке закрыть долги, если таковые имелись, и не вылететь из родной альма матер. Со справкой в руках вместо заветного долгожданного диплома.

– И тебе не хворать, Семенова, – с момента инцидента в бассейне я и забыла, как это каждую секунду опасаться подножки, залитой чернилами контрольной или еще какой подставы. Сдула со лба упавшую прядь волос, внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям, и поняла, что иррациональный страх полностью испарился. Уступив место спокойной уверенности в том, что если не Егор придет на помощь, так вступятся одногруппники. Кардинально пересмотревшие свое ко мне отношение и теперь не гнушавшиеся стрельнуть лекцию или сверить ответы. – Чем обязана?

– Думаешь, ваша интрижка надолго? Да Потапов наиграется с тобой и бросит, – я почему-то не придавала особого значения обидным словам, призванным ужалить больнее. Вместо этого отмечая, что обычно идеальный макияж Леночки сегодня размазан. Неровным слоем лег тональный крем, прочертивший резкую границу между овалом лица и шеей. Черными крупинками осыпалась тушь с ресниц, как будто блондинка совсем недавно плакала в туалете и не удосужилась стереть оставшиеся следы.

– Лен, – я выдохнула обреченно-устало, разглядывая несостоявшуюся соперницу сквозь стекла очков. – Вот чего тебе не живется спокойно, а? Ну, наиграется. Ну, бросит. Отпразднуешь бутылкой шампанского. Или двумя.

– Нет, какая ты все-таки дрянь, Вика, – как мантру, повторила Семенова, стискивая лацкан стильного удлиненного пиджака нежного молочного цвета и с жаром выпаливая: – да мне симку пришлось сменить, потому что на старую днем и ночью присылали угрозы и гадости. Баскетболисты прохода не дают, а Тимофей вообще шею пообещал свернуть, если встретит одну в темном переулке.

Я удивленно вскинула бровь, абсолютно не понимая, к чему клонит Леночка. И уже хотела поинтересоваться, не беспокоит ли ее высокая температура или какое иное заболевание, когда блондинка брезгливо скривила тронутые ярко-красной помадой губы. Пытаясь уличить меня в том, чего я не совершала.

– И перестань строить из себя невинную овцу. Как будто это не ты попросила Потапа размножить копии с моего дневника и раздать парням.

Оправдываться я не собиралась совершенно, пусть даже Семенова считает меня виноватой в глобальном потеплении или в покушении на Кеннеди. А вот желание устроить допрос с пристрастием одному изобретательному троечнику присутствовало. Тем более, что знакомая шевелюра мелькнула среди ошалевших одногруппников. Выбежавших из распахнувшего двери кабинета так, как будто они сдавали рубежный контроль потомственной ведьме в седьмом поколении или огнедышащему дракону, а не милой Анне Львовне. У которой я получила высший балл автоматом еще на прошлой неделе.

Оставив Леночку за спиной, я медленно направилась к галдевшей толпе, напоминавшей растревоженный улей. Быстро передвигаться в темно-коричневых ботинках на высоком каблуке и узкой синей юбке ниже колен не получалось, но плевать я хотела с высокой колокольни на мизерные неудобства, если Егор будет смотреть на меня так восхищенно каждый раз, когда я ради него наряжаюсь.

– Есть! – победно воскликнул блондин, поднимая меня над землей и кружа так, что начинал протестовать не привыкший к подобным кульбитам вестибулярный аппарат.

– Егор, – когда меня соизволили вернуть на твердый пол, обхватила лицо парня обеими руками, заглядывая в хитрющие серо-серебристые глаза и все еще покачиваясь. Ловя за хвост ускользавшие мысли и все-таки формулируя вертевшийся на языке вопрос: – тебе Семенову не жалко?

– Она заслужила, – убежденно произнес Потап, стягивая с моих плеч набитый учебниками рюкзак и перевешивая его себе.

– Не думаешь, что перегнул палку?

– А с бассейном она не перегнула? – вопросом на вопрос ответил Егор, рубя на корню все возможные возражения и заставляя засунуть поглубже моралистские проповеди. Потому что, если признаться честно и перестать кривить душой, на его месте я бы поступила точно так же. Без зазрения совести использовала попавшее в руки оружие против тех, кто обидел близкого мне человека.