Парфюмер Будды

– Некоторые из них потеряны, – продолжал он, – некоторые уничтожены… Но существуют другие, еще ждущие своего появления… Возможно, они не использовались с древнейших времен, но они существуют. Я знаю, что существуют.

Его темные глаза засветились, губы дрожали, в лице психолога появилось нечто схожее с сексуальным экстазом.

Он жаждал этого знания.

Жас сложила руки на груди. Малахая она знала очень давно. Он никогда не терял контроля над собой, был неэмоционален, сдержан. Жас никогда не видела в нем такого воодушевления.

За последние несколько лет его жизнь стала более насыщенной. Дважды он был под подозрением в разных криминальных ситуациях, включающих кражу древних артефактов, и его стали воспринимать как человека, заинтересованного в таких кражах. Из-за Малахая последние два года Фонд Феникс стал появляться в новостях гораздо чаще, чем за несколько предыдущих десятилетий. Неужели артефакты, о которых он говорит, являются инструментами памяти?

– Вы с вашей тетушкой завоевали огромное уважение среди специалистов благодаря тщательности, с которой вы проводили исследования, – произнесла Жас. – Если вы всерьез гоняетесь за ароматами, которые, как вам кажется, помогают людям вспоминать прошлые жизни, вы рискуете подорвать репутацию вашего учреждения и свою собственную.

Малахай откинулся на спинку стула, лицо его расслабилось, и перед Жас снова появился солидный психотерапевт, уверенный, эрудированный, харизматичный.

– В древние времена священники курили ароматный фимиам и верили, что души умерших могут путешествовать в иную жизнь на клубах дыма. Мистики дышали ароматами, чтобы войти в транс и посещать другие измерения. В некоторых культурах ароматы использовались для открытия «третьего глаза», чтобы постигать иные физические состояния, доступные только таким способом.

– Я знаю, для чего использовались ароматы.

– Тогда тебе понятно, почему я верю, что запах способен помочь вспомнить наши прошлые жизни.

– Даже если бы хотела этого, я не могу вам помочь. Малахай, я не парфюмер, я специалист по мифологии. Почему бы не предложить эту работу Робби? Он верит в то же, что и вы.

– Робби сказал, что его нос не такой чуткий, как у тебя, что только ты способна на это. – Он протянул ей хрустальный флакон. – Что ты интуитивно знаешь, как создать аромат на этой основе.

Когда-то, целую жизнь тому назад, ей казалось, что она хочет быть парфюмером. Но эта идея умерла вместе с матерью, и мысль о том, чтобы сидеть за органом парфюмера, вызывала у нее отвращение.

Ее дед всегда говорил, что она стала венцом династии великих парфюмеров, что только она, а не отец и не брат, должна была стать великим носом. Робби в это тоже верил и иногда упрекал сестру, что она занимается не тем, для чего была рождена. Он недоумевал, почему Жас не захотела стать художником такого уровня, на какой была способна.

– Брат сильно ошибается по поводу меня и моих способностей.

– Он казался очень уверенным, – сказал Малахай и добавил: – Рад, что вы стали так близки друг другу. Это же так, верно?

В его словах послышалось что-то печальное. Возможно, ей это лишь показалось, потому что последние несколько месяцев они с Робби не ладили, и Жас скучала по их дружбе. Жас стало больно от того, что она предала Робби. Ей не удалось придумать план, который спас бы Дом Л’Этуаль от финансового кризиса, не нанеся при этом компании непоправимого вреда.

Малахай пристально следил за ней, ожидая ответа.

– Да, мы по-прежнему в добрых отношениях.

В обычно непроницаемых глазах Малахая появилась печаль. Что в этом разговоре расстроило его настолько сильно, что он ослабил бдительность? Он никогда прежде не поворачивался к ней этой стороной своего характера. Жас никогда не видела его эмоциональных переживаний. Что это? Она знала, что он не женат и у него нет детей, но, возможно, у него есть брат или сестра? Возможно, его разлучили с ними? Или, что еще хуже, возможно, его брат или сестра тяжело болеют или умерли?

Несмотря на то что в ее жизни Малахай занимал так много места, Жас ничего не знала о нем. Он пристально следил за ее карьерой, словно гордый и любящий отец. Но, как большинство отцов, он редко делился рассказами о себе, только о работе.

Малахай достал из кармана пиджака колоду игральных карт и стал их тасовать. Шуршанье показалось Жас знакомым и раздражающим.

– Я совершенно спокойна, – сказала Жас.

Она знала, что, работая с молодыми пациентами, Малахай использовал карточные фокусы для их утешения.

Он засмеялся.

– Конечно, дорогая. Это лишь привычка. – Он протянул ей колоду. – Но, пожалуйста, сделай мне одолжение.

Жас сняла карту, отметив сложно раскрашенный орнамент из геральдических лилий, позолоченные края карты. У Малахая таких была огромная коллекция.

– Какие они красивые.

– От двора Марии-Антуанетты. Полагаю, самые красивые карты среди всех французских коллекций.