Парень в капюшоне (СИ)

— Эльвира, — прорычал Дима и схватил меня за плечи. — Послушай меня! Он специально тебя пугает. Наверняка, это Павел тебе и названивает. Он пользуется твоим доверием к нему и убеждает тебя в том, что только он может тебе помочь. Он хочет чтобы ты приходила к нему. Ты больше не должна с ним общаться.

— Почему ты так думаешь? Мне звонил не Павел…

— Да послушай ты! — встряхнул меня Дима. — Он просто пользуется тем, что ты уязвима. Он внушает тебе то, чего нет. Он лезет тебе в мозги и пытается заставить тебя в нем нуждаться. Я должен был сразу тебе все рассказать. Думал, он сам перестанет к тебе лезть. Но… Я нашел в его кабинете твои фотографии, понимаешь? Снимки синяков на твоем теле, твои запястья…

Я вспомнила как сдалась под напором матери и согласилась позволить врачу осмотреть ушибы на теле, которых осталась не так много, потому что прошло достаточно много времени после возвращения домой. Я позволила сделать снимки повреждений, которые были видны на теле…Но проверять было ли совершено насилие я категорично отказалась, сказав что ничего подобного не было. Когда меня снова попытались «уговорить» я устроила истерику…Не самое лучшее из воспоминаний «моего ненормального реагирования» на людей, которые волновались и хотели помочь…Но и не самое худшее мое поведение…

— У него было много фотографий! Других девушек! Неудивительно, что мои есть, — начала я объяснять наличие моих снимков у Павла, о которых я не знала.

Если у него были фотографии других девушек, то по идее и мои есть…Может, они просто завалялись где-то у него…всему есть обьяснение, да? Хотя о чем это я? В моей жизни очень много того, что невозможно объяснить…

— Он больной, Эльвира! У него не было других снимков! Только твои. Ты больше не должна общаться с ним. Это он тебе звонит…

— Нет, Дима, это же полнейший бред! — я сбросила с плеч его руки, не веря в то, что он говорит. — Ты просто неправильно понял. Это просто недоразумение и…я больше не буду с ним общаться, ладно? Я сейчас ни с кем не хочу общаться. Вообще ни с кем не хочу общаться.

Я была в шоке от его подозрений…

Я поспешила прочь, не оглядываясь на парня.

Не знаю…хотела ли я чтобы он меня догнал?

***

— Понравилось? — спросил он.

— Нет, — ответила я и сглотнула.

— Врунишка.

Услышала его тихий смех и звук открывающейся дверцы.

Брюнет обошел машину и открыл мне дверь. Я вышла из машины, и мы направились в дом.

Как только мы вошли он сразу же присел, разул меня и начал растирать мне ноги. В горячих ладонях брюнета ступни мигом согрелись. Мне стало неловко…Знаю, что это по сравнению с поцелуем цветочки, но все же…Его поведение…то грубость…то нежность…

Я смотрела на него сверху вниз и не могла понять.

Что он задумал? Он из тех «умных» психов, которые умеют манипулировать людьми и тому подобное…Или просто псих, у которого очень резко меняется настроение…

Я вспомнила ту девушку, которую он убил из-за меня…Если бы я не попросила у нее помощь…если бы не попыталась…она бы сейчас была жива…Наверное…

Успокоить свою вину тем, что она рано или поздно умерла бы? Но была ведь вероятность того, что ее бы не убили?

Услышав звук подъезжающей машины, у меня все внутри похолодело.

— Это… Олег? — спросила я, проследив за тем, как брюнет отпускает мою ногу и встает.

Он смерил меня тяжелым взглядом.

— В комнату, — только и сказал брюнет.

Я слегка кивнула. Быстро поднялась на второй этаж и спряталась в комнате, которая казалась мне убежищем…от Олега так точно. Я все же подошла к окну и убедилась в том, что это и правда приехал Олег. Парень вышел из машины и…

Я округлила глаза, видя как с переднего пассажирского места вылезает девушка. Олег приобнял ее и повел в сторону дома.

На первом этаже послышались голоса. Я же пытаясь сдержать судорожные рыдания, тяжело села на край кровати. Когда я услышала шаги на лестнице, зажмурилась, но все равно слезы потекли по щекам. Я открыла глаза и смахнула их трясущимися пальцами.

В комнату вошел брюнет. Я мельком увидела сзади него Олега и девушку, когда он закрывал дверь.

Брюнет внимательно осмотрел меня. Он медленно приблизился, неожиданно сел на колени передо мной, вглядываясь в мои глаза.

— Что случилось, коротконожка?

После этого вопроса меня прорвало. Закрыв лицо руками, я зарыдала.

— Он ее убьет, — в какой-то момент прошептала я, всхлипывая.

Я вытерла слезы ладонями и наткнулась на изучающий взгляд синих глаз брюнета. Он так и продолжал сидеть на коленях, но и в таком положении наши головы были на уровне, при том, что я сидела на кровати.

— Неужели тебя это так расстраивает? — спросил он.

— Я боюсь, — прошептала я, всхлипнув.

Брюнет усмехнулся и, протянув руку, погладил меня по мокрой щеке.

— Правильно. Ты плачешь потому что боишься за себя, а не за нее.