Парень из ларца

– Это было даже более странно, – заявил доктор. – Сперва это мне казалось всего лишь заскорузлыми суевериями, непригодными ни на что разумное. Но результат нельзя отрицать. Я перепроверил все, насколько смог. Вот что произошло: однажды вечером Ашмун задержал меня, тогда как все остальные ушли. Затем он завел разговор о Неведомых силах. Я избавлю вас от многословных речей, наполненных пустословной терминологией, призванной впечатлить безмозглый люд. Во всяком случае, для меня они звучали именно так. Он поставил на один уровень Кили с его пушечными трюками и что-то подобное. Затем он приплел сюда ведьм, летавших на помелах, и эльфийские заклятья, убивавшие людей, не оставляя следов. Затем он перешел к медиуму, выходившему в окно на третьем этаже и возвращавшемуся через другое окно.

– Д.Д.Хьюм? – прервал его Уэндовер.

– Да, он назвал именно это имя, – подтвердил Эллардайс. – Ашмун выяснил: Неведомые силы обнаруживались в разное время разными людьми: Кили, Хьюмом и парнями, олицетворявшими Дьявола в старинных культах. Затем секрет на какое-то время терялся – пока его не находил кто-то еще. Также он упомянул о феномене полтергейста. Кто-то находил способ, порождающий Силу, но не мог ее контролировать. Если коротко, то Ашмун упомянул множество случаев, в которых, по его словам, уже использовалась та же энергия. Затем он заявил, будто бы эта Новая Сила может действовать на огромном расстоянии. Затем он что-то говорил о новооткрытых стратумах, которые могут выступать в роли отражателей, резонаторов или усилителей. Думаю, что все это вздор. Шутки ради я спросил его, годится ли эта сила для шахтерских работ или бомбометания. Он ответил, что это лишь некоторые области, которые он имеет в виду. Конечно, я поинтересовался, есть ли у него какие-то доказательства, кроме разговоров. И он удивил меня, заявив, что у него есть доказательство. Более того, он обязался тут же рассеять мои сомнения, продемонстрировав, что не врет. Но, как он объяснил, нужно быть осторожным. Ведь речь идет о взаимодействии с опасными Силами, и если не соблюдать осторожность, можно вызвать слишком большую реакцию. Тем не менее, он считал, что сможет притормозить действие, нанеся как можно меньше урона.

– Он говорил всерьез? – спросил старший констебль.

– О, довольно серьезно, – ответил доктор. – Глаза, как блюдца, и улыбка во весь рот. Но вовсе не юмористическая улыбка. Скорее, как у парня, который добился своего, но чувствует, что перестарался. Как бы то ни было, я прижал его к стенке, и он предупредил меня, что все может закончиться ничем. Иногда его Сила не срабатывала. Он надеется довести все до ума, но пока что все весьма неопределенно. И так далее. Совсем как ученый, если тот не слишком уверен: пройдет ли эксперимент, как по маслу, или потерпит фиаско.

– И я так понимаю, что произошло фиаско, – скептично прокомментировал Уэндовер.

– Вы все услышите, – пообещал Эллардайс. – Наконец, Ашмун перешел к делу. Но он не предупреждал заранее, какой цели добивается. Сославшись на какую-то организационную работу, он на минуту вышел из комнаты. Затем, оставив дверь открытой, вернулся обратно со скрипкой в руке. Он принялся настраивать скрипку, но в том, как он подтягивал струны, я не нашел ничего особенного. Затем, когда он был готов, он попросил меня взглянуть на часы и записать время.

– Зачем? – полюбопытствовал Уэндовер.

– Позже узнаете, – заверил его доктор. – Я рассказываю вам, что произошло. Естественно, я обращаю внимание на подробности. Я посмотрел на часы. Затем Ашмун одарил меня особой ухмылкой, сыграл три длинных аккорда на открытых струнах… и ничего не произошло. Совсем ничего. Я думал Ашмун остыл. Но не тут-то было. Он отложил скрипку, усмехнулся и заявил, что нам нужно отойти подальше, чтобы увидеть результат. Объяснения он отложил на потом. Мы сели в мою машину, и он велел ехать к лагерю Цезаря. Когда мы прибыли туда, он остался в машине, чтобы я не заподозрил, что он как-то повлиял на результат. Я должен был выйти и осмотреться. Я спросил, что мне искать. «Кого-то мертвого», – ответил он. Было довольно темно, и тусклый фонарик не особенно помогал. Но все-таки я вскоре наткнулся на мертвого кролика. Ничего особенного, но, судя по его позе, он умер довольно болезненно. Затем я нашел еще одного кролика, потом еще одного… в конечном счете их было пятеро, и все мертвы.

– Они были у дороги? – спросил сэр Клинтон.

– Вы имеете в виду, не могла ли их сбить машина? Нет. Первый лежал прямо на дороге, два – в траве, еще один – у норы в двадцати ярдах от шоссе, а последний – на обочине, еще через сотню ярдов. Скорее всего, их было больше. Они были разрознены. Лежали порознь друг от дружки, так что каждого требовалось искать.

– Вы говорили о болезненной смерти. Вы имели в виду, что они были разодраны или изуродованы как-то еще?