Паразиты разума

Было совершенно ясно, что произошло. Паразиты сделали своё дело в Африке, и снова использовали свой привычный метод — мятеж, на этот раз обратившись к Европе. Пока во всём мире бунт Гвамбе воспринимали довольно спокойно, и поэтому они намеревались вызвать более сильную реакцию — возрождение арийского расизма. Говорят, что для ссоры нужны двое, и вот Паразиты дали понять, что эта ссора не останется односторонней.

Должен признать, я сильно пал духом — как не падал последние несколько месяцев. Теперь разрешение проблемы казалось безнадёжным. При таком ходе дел мир может быть втянут в войну всего лишь в течение недели — ещё до нашего возвращения. Казалось, что ничего поделать мы уже не могли, и даже нельзя было быть уверенным, что нам будет куда возвращаться. Предсказать же, что случится дальше, было несложно: Паразиты займутся выводом из строя системы обороны каждой страны путём захвата ключевых мозгов. Америка и Европа перестанут быть неуязвимыми, так как предатели разрушат их системы раннего предупреждения.

Я поспал всего несколько часов и в четыре встал посмотреть девятичасовые новости из Лондона (наши часы, конечно же, были установлены по американскому времени). Стало ещё хуже. Германский канцлер был убит, Хазард объявил социал-демократическое правительство вне закона. Как истинный выразитель волеизъявления немецкого народа, он сам себя назначил канцлером, а его партия сформировала новое правительство Германии, которое переедет из дворца в Бонне в берлинский Рейхстаг. Любому немцу было дано право стрелять без предупреждения в бывших членов "изменнического правительства" (позднее оказалось, что в этом не было необходимости: социал-демократы приняли роспуск своего правительства и заявили о полной поддержке Хазарда). Хазард обнародовал свою программу установления господства белых. Когда все взбунтовавшиеся "низшие расы" мира будут подавлены, они en masse[122] будут депортированы на Венеру — почти миллиард негров! И эта идея несомненно вызвала огромный энтузиазм во всех странах мира, включая Британию и Америку (причём никто не возразил, что, даже если бы Венеру и можно было бы сделать обитаемой, стоимость перевозки миллиарда человек на тридцать миллионов миль превысила бы количество имеющихся денег во всём мире).

В семь часов вечера мы должны были пройти полпути до Луны, и к этому времени уже не могли бы принимать телевидение, только радио. Перед нами встал вопрос: не следует ли нам развернуть корабль и оставаться в пределах суточного полёта до Земли? Если будет суждено разразиться мировой войне, то нам следует вернуться, чтобы активно сражаться с Паразитами. По меньшей мере мы могли помешать им разрушить систему обороны США — нам надо будет только посадить по человеку в каждой части ПВО, и одного в Пентагон — для уверенности, что на высшем уровне не будет предательства.

Такой план действий казался нам лучшим из всех возможных, и поэтому мы весьма удивились, когда Холкрофт ему воспротивился. Однако он не смог дать против него связных аргументов, сказав просто, что у него "предчувствие". А его "предчувствие" уже однажды спасло нам жизни, поэтому мы решили прислушаться к его словам. Позже я поговорил с ним, чтобы он попытался выявить источник этого предчувствия. После некоторых поисков он наконец сказал, что только чувствует, что, чем дальше мы удалимся от Земли, тем будет лучше. Должен признать, я был разочарован. Тем не менее, решение было принято: мы продолжали двигаться к Луне.

В основном только нам десятерым, "старой команде", удалось забыть о нависшей угрозе и сосредоточиться на вопросах феноменологии. Гораздо труднее было заставить сделать то же самое остальных: многие из них оставили на Земле семьи, и было вполне естественно, что они беспокоились. Не без запугивания нам удалось заставить их работать над изучением разума по десять часов в сутки. Это было нелегко, но уже на второй день мы начали пожинать плоды победы в этом необычном сражении. Стоило нам убедить их забыть всё, что они оставили на Земле, как они стали работать со всем напряжением, требовавшимся для подобной работы, проявляя при этом высокую дисциплинированность. С ними у нас не было ни одной из тех проблем, что возникали с Флемингом, Филипсом, Лифом и Эбнером.

Однако я всё ещё не был удовлетворён. После пятидесяти часов полёта мы находились в сорока тысячах миль от Луны, и у меня было чувство, что теперь Паразиты были ближе, чем когда бы то ни было.

Я поговорил об этом с Райхом, Флейшманом и братьями Грау после окончания занятий. По-прежнему оставались невыясненными некоторые основные положения о Паразитах. Теоретически, не должно было вносить разницы, были ли мы в открытом космосе или же на Земле. Они в разуме, и поэтому как-то удалиться от них просто невозможно. Они не беспокоили нас напрямую после той трагической ночи, понимая, что могут уничтожить нас косвенно посредством мировой войны.