Паразит

Первый вдох отозвался страшной болью в лёгких. Было такое чувство, что они отказываются наполняться воздухом. Боль резкая, такая бывает когда свело ногу, вот только эта была внутри.

Но я будто знал, что должен заполнить их до упора, до самого конца. Если я этого не сделаю, то никогда уже не смогу полноценно дышать.

Мои глаза были открыты всё это время, но картинка появилась не сразу. Раньше таким образом включались телевизоры, постепенно проявляя изображение от центра на весь экран.

Лицо Лены, это первое, что я увидел. Глаза сияют, словно в них поселилась молния, рот нереально широко раскрыт, будто кто-то вырвал ей нижнюю челюсть, и до отказа растянул кожу и мышцы на щеках. Она содрогается, как при рвотном рефлексе, вот только блюёт светом. Именно его мне необходимо вдохнуть, как можно глубже, как можно больше.

Меня начинает бить судорога, а тело пронзает миллиард маленьких иголок, видимо это восстанавливается кровообращение.

Лена наконец закрыла рот, при этом челюсть громко хрустнула, возвращаясь на своё законное место. Девушка устало отвалилась от меня и зашлась кашлем лёжа на спине.

– Перевернись набок, захлебнёшься, – слабым голосом посоветовал я.

– Иди нахуй, – хриплым голосом ответила Лена, – Воды дай.

Я перевернулся на бок и превозмогая слабость поднялся на четвереньки. Руки тряслись, ноги ватные, но Лене похоже ещё хуже. Едва переставляя конечности я добрался до рюкзака, кое-как расстегнул молнию, но воды не обнаружил.

Бегло осмотревшись увидел бутылку, рядом с Мутным, который сидел в луже собственной блевотины. Он был под кайфом. Глаза закатились, но веки слегка открыты, иногда тело бьёт мелкая дрожь, иногда резко сокращаются мышцы, то ног, то рук. Его организм на грани передоза.

Я подполз к бутылке и вначале набрал воды в шприц, как следует встряхнул его и выдавил воду на пол. Эту процедуру я повторил несколько раз, чтобы смыть остатки наркотика.

Затем, набрав воды ещё раз, я передал бутылку Лене, а сам вставил иглу в вену Мутному. Ввёл жидкость и подождал, пока девушка насытится, чтобы вернуть ёмкость.

Ещё два укола водой в вену и Мутному явно начало становиться лучше. Буквально через несколько секунд его вырвало, прямо себе на грудь.

– Что с ним? – спросила Лена, так и продолжавшая лежать на полу.

– Прёт, – ответил я, – Небольшой передоз.

– Угу, – отозвалась она.

– Что произошло? – убедившись в том, что Мутному стало лучше, я повернулся к девушке и вздрогнул.

Её лицо, оно снова всё отекло, а кожа покрылась красными, отвратительными буграми.

– Что? Нравится? – усмехнулась она, – Будешь меня такую трахать?

– Буду, – спокойно ответил я, – Я… Я… Тебя люблю.

– Ха-ха-ха! – раздался её громкий смех, – Аха-ха-ха! Люблю… Аха-ха-ха!

Я сидел и молча наблюдал за её истерикой, не находя слов и не в силах пошевелиться. И зачем я это сказал? Кому стало лучше?

– Заткнись, дура, – разозлился я, – Хули ты ржешь!

Откуда только взялись силы? Я подорвался и со всей силы ударил её по лицу, затем ещё и ещё, пока не разбил в кровь губы и нос. Лена закашлялась от попавшей в лёгкие крови и я остановился, испугавшись за неё.

– Бьёт, значит любит, – хихикнула в очередной раз девушка и усевшись на полу попыталась остановить кровь из носа запрокинув голову.

– Заткнись, – бросил я в ответ, оторвал кусок простыни и протянул ей.

– Спасибо, любимый, – голосом наполненным язвой, произнесла она и снова нервно хохотнула.

– Что произошло? – повторил я свой вопрос, – Я точно помню, как умер.

– Угу, – зажав нос ответила Лена, – Я тоже.

– Но как? Почему? Ведь это невозможно!

– Во мне две души сидело, – прогундосила она, – Видимо они и вернули нас обратно. Вначале меня, а затем я отдала вторую тебе. Даже не знаю, как это получилось, я словно знала, что нужно делать.

– Спасибо, – пробормотал я.

– Не за что, – буркнула девушка в ответ, – Мне нужно ещё!

– Мутного не отдам, – сразу установил я границу.

– Это я уже без тебя понимаю, – усмехнулась Лена, – Пусть пока здесь валяется, пошли кого-нибудь найдём.

– А вдруг…

– Да кому он нахуй всрался, наркот ебаный! – скорее прорычала, чем произнесла она, – Если я подохну, то уже больше не поднимусь и уж тем более вряд ли воскрешу кого-то из вас.

– Да где я тебе искать кого сейчас буду? – удивлённо уставился на Лену я.

– Мне нужно ещё! – холодным тоном сказала она.

– Хорошо, – сдался я, – Только давай Мутного перенесём и запрём, чтобы не потерять.

Сильно мудрить не стали. Просто перевернули его на бок, чтобы тот не захлебнулся в блевотине, закрыли дверь в комнату и я вставил в ручку черенок от швабры. Возможно долго такой запор не продержится, но на какое-то время хватит. В том, что Мутный не свалит через окно сомнений не было, там имелись хоть и декоративные, но всё же достаточно крепкие решётки. Такие многие люди ставят на первых этажах, чтобы типы́ вроде нас не обворовали.

На улицу мы выбрались придерживая друг друга, сил всё ещё было недостаточно. С другой стороны, если учитывать то, что мы были мертвы ещё мнут тридцать назад, сейчас были очень даже бодрые.