Паранормы

Мы вошли в небольшую дверь в углу подземного гаража. Вот тут он меня удивил. Все внутреннее пространство немаленькой комнаты было завалено, увешано, уставлено оружием. В углу стоял даже миномет.

— Собрал это частью во время поездок, частью нашел в доме. Хозяин был несколько… э-э, нетипичный. Оригинал.

— Просто любил оружие. — Я погладил трубу переносного ЗРК «Игла-С». — Нет, спасибо. Ничего здесь мне не нужно. Я — так, как нибудь… Вы говорили о дороге ведь?

— Да, о дороге дальше. Я дал бы вам грузовик оружия, но дело не в том…

3

Растительность вокруг четко делилась на две части. Поперек дороги словно проходила черта, до которой — окрестная трава зеленела, после — была сухой и желтой.

Со скрипом откинут задний борт. Мы выкатили из кузова заслуженного «Урала» новый серебристый мотоцикл. Право, БМВ К-100 — одна из лучших машин этого класса. Проверка двигателя — погонять на холостых оборотах. Прочно ли держится вьюк на багажнике? Фара, которая мне не нужна — выручит инфраприбор. Видеть без прибора ночью я смогу, но это — крайне утомительное удовольствие, лучше поберечь силы.

Я молча пожал руку нежданного друга — жесткую и горячую руку. Прощаемся навсегда, на всякий случай. Подсадил шнауцера на бензобак впереди себя. Постреливал выхлоп, вздрагивали красные стрелки приборов, стальной зверь дрожал под седлом. Я поправил зеркальце, вывернул газ и крикнул, оглядываясь на Отшельника:

— Да здравствует Черт Таннер! Уху-у!

Бородач улыбнулся — он помнил. Вскинул руку с оттопыренным пальцем. Я уже не разобрал, каким — большим или средним.

Я только забыл попрощаться с Локи…

Ах, как хорошо! Ах, как весело! Нестись серебряной пулей по гладкой, отлично ухоженной трассе. Я подставлял лицо ветру. Я щурил глаза от удовольствия, махом загибая повороты. Гулкий рев за спиной, свист вспоротого воздуха. БМВ был превосходен, он шел сам, я только указывал, куда. Лепота, кайф! За спиной — обманутая гибель, впереди — вероятная. Но этот путь — наш! Мое саттори. Аригото, Зона, за добрый путь.

Торможу. Поставил одну ногу на землю, скованную асфальтом. На табличке впереди чуть ниже названия населенного пункта было нацарапано «Калинов мост». Отшельник. Его привет. Слезай, четвероногий друг, приехали. Кстати, кто этот первый друг мужчины? Правильно — диван!

Рой поймал мою мысль, и обиженно встряхнулся. Он не всегда понимал человеческий юмор.

Обычный бетонный мост в один пролет над быстрой, неширокой рекой. Вода и на вид холодная — лето на исходе. На середине стоит грузовичок, «Газель», кажется, он назывался. Плохо помню старые марки машин. Но если приглядеться иначе, то ясность исчезает. Мост странно колеблется, мерцает, и вода под ним играет цветными огоньками. Что-то окутывает переправу.

— Эх, переправа, переправа, берег левый, берег правый… — я слез с мотоцикла и, как говорил Отшельник, покатил его рядом. «Я так и ходил, и прорвался, но человек на мотоцикле сильно рискует».

Асфальт на мосту напоминал масло. Ботинки уходили по щиколотку, как в перину, а колеса продавливали глубокую рытвину. Минуты через две следы разглаживались. Толкать было тяжело, как в трясине. Рою было лучше всего, он уже проскакал на легких лапах и ждал нас с мотоциклом впереди.

«К берегам не подходите, только мост почти безопасен». Спасибо, брат, не подойдем. Грузовичок в пятнах ржавчины, оказывается, ушел в мост по самые оси колес и застрял навечно. Я вытащил из наколенного кармана гайку с завязанной тряпочкой. Что делать, если писатели правы — самый подходящий снаряд. Бросил за перила, проследил взглядом.

Полыхнуло от реки так, словно там тек напалм. Гайка растворилась в огненном клубке, не долетев до воды. Под мостом зашипело, как в чайнике. Я уже был на трассе, подальше от подлой жижи. Огнь-река. Сказка сказывается, дело делается, катись, Колобок, дальше, Горыныч заждался.

— Невкусно! — пес брезгливо доел с моей ладони крошки тушенки из подаренных запасов. Облизал усы, сел на хвост и зачесался шумно, вызывающе.

— Нет у тебя блох, не актерствуй. Не думай о чреве, думай о высоком, — наставительно заметил я. — Если поймешь, что сансара-нирвана, то всяка печаль пройдет. Брюхо отрастить хочешь? Позор на твою седую бороду, растленное создание.

На берегу ручья с пригодной для питья водой усталому заду так хорошо сиделось. Мотоцикл стоял поодаль, поблескивая, укоризненно глядя на нас фарой. Отшельник не поскупился. Шашлычок бы и бутылку, нет, две бутылки «Саперави». Я предпочел бы кавказские вина французским опивкам. Рою, пожалуй, сырую грудинку.

— Думай о высоком! Не о погоне за гнусной жратвой. — Уел, так уел, телепат.

— Подожми хвост, буль терьерский!

— Не могу. Нечего. В детстве лишили!

— Ну и бесхвостый.

— Сам такой. — Опять ведь уел, нечего сказать!