Паранормальное рядом

С полчаса мы сидели и курили, пока не выпили все содержимое термоса. Из закуски у Славика было две шоколадки, которые, как ни странно, очень подошли к холодной водке со вкусом мяты. Конечно, на рабочем месте это строжайше каралось, но мы были в стороне от станции, поэтому нас навряд ли мог кто-то увидеть. Сперва мы молчали, прислушиваясь к звукам подземки. Я когда-то читал одну статью в газете, где автор описывал сложные условия работников метрополитена. Дескать, им приходиться работать в кромешной темноте и полной тишине и как это плохо влияет на психику. Еще, по-моему, там было сказано про огромных крыс, размером с таксу, стаи которых бегают по лабиринтам подземки и нападают на людей. В последнем я и тогда сомневался, а вот по поводу первых двух, теперь тоже могу сказать, – это полное вранье! Собственно, враньем в той статье было все – от первого, до последнего слова. Никаких такс в метро никто не встречал, освещение на стенах, в большинстве своем, работало исправно и давало, пусть тусклый, но свет. И полной тишины в подземке никогда не было. То где-то щебень просядет, то со стены, или с потолка, кусок штукатурки отвалится, где мыши пробегут. Естественно, это все не так громко, как днем, но, когда ты один в полумраке подземки, да еще и ночью, все эти звуки воспринимаются по-другому. Работы под землей в одно лицо запрещены по технике безопасности, возможно, этот запрет продиктован особенностями человеческой психики. Когда я только начинал работать в метро, даже в присутствии коллег по бригаде, пугался всех этих непонятных звуков и шорохов под землей, мне часто казалось, что за мной что-то крадется в полумраке тоннелей. Но потом понял причины этих звуков, или просто привык к ним. А еще, в самом начале моей трудовой деятельности под землей, я часто любил немного отстать от остальной бригады и шагать одному по туннелям метро, пытаясь представить, что ощущает космонавт, находящийся в полном одиночестве на борту космической станции, удаленном от остальных людей сотнями километров. Из этих размышлений меня вывел Славик.

– Что-то мне всегда не по себе на этой станции. Нет, не то, чтобы мне под землей некомфортно… Я себя нормально чувствую на других станциях, вот, например, когда мы работаем у себя на Аэропорту, или, скажем, на Речном вокзале, то все нормально. Но, стоит мне только подойти к Соколу, со мной начинает твориться что-то неладное. Глаза слезятся, не могу вдохнуть полной грудью, а если нахожусь тут более часа, то вообще, мутить начинает и в голове шумит. Мне про эту станцию кто-то в институте рассказывал, что тут какие-то секты были и ритуалы проводили с жертвоприношениями, ты про это не слышал, Макс?

В отличии от Славки, я не поленился почитать про станции метро, на которых работал. В числе прочих, мне попадались статьи и про станцию Сокол, которая пользовалась плохой репутацией среди экстрасенсов, которых, в последнее время, было, хоть отбавляй. Было там и захоронение времен первой мировой войны, и расстрелы попов с белогвардейцами в процессе революции. Но сейчас, находясь в душном туннеле глубоко под землей, мне об этом вспоминать совсем не хотелось. Поэтому, я ответил, не вдаваясь в подробности:

– Читал когда-то, что тут после революции расстрелы были. А про секты это все байки, ты сам подумай, ну откуда тут сектантам то взяться? Днем тут народу полно, на ночь все закрывают и охрана, поди, не для мебели поставлена, – вспомнил я говорливого охранника на Савеловской, которого Славка окрестил Гиви.

– Ну почему байки, – у Славы после выпитого была большая охота поговорить, – они могут сюда днем спускаться, когда метро открыто, а потом прятаться где-нибудь под землей, пока не закроют, вон сколько тут ходов разных, – махнул рукой Славка в ту сторону, откуда мы пришли. А уже ночью выходить и проводить свои обряды сатанинские.

– Ты сам-то во все это веришь? – спросил я, начиная злиться. Не вовремя и не к месту Борик затронул эту тему.

– Не очень-то, – признался Славик. Живя со мной полгода по соседству, он хорошо научился понимать мое настроение, поэтому я так и не понял, то ли он и правда во все это не верил, то ли сказал так просто, чтобы не злить меня.

– Ну, раз не веришь, пойдем обратно? – вставая сказал я, – сегодня у нас полное право свалить с работы пораньше.