Парамирик, или последний интеллигент

— Нет, я сейчас вот гитариста буду писать, — отказался оператор, а вы сходите.

В комнате отдыха, которая служила одновременно и гримерной, стояли несколько кресел, диван, гардероб, столик с электрочайником и стаканами в подстаканниках и, конечно же, театральное трюмо в полстены.

Когда, постучав в дверь, мужчины вошли в комнату, Валерия ничуть не удивилась их появлению и не смутилась. Единственно, чтобы не выглядеть среди разнаряженных гостей полураздетой в своем обтягивающем трико, она повязала какой-то платок на талии вместо юбки. С Юрием она вела себя так, как будто видела его впервые. И обрадовавшийся было встрече с ней литератор вдруг осознал, что разговор с ней о перемещении в параллельный мир с бухты барахты не заведешь.

На правах хозяина редактор представил друг другу танцовщицу и лже-финансиста, после чего ему пришлось некоторое время мямлить какую-то чушь, пока Брянцев не догадался, что если его по его просьбе привели к даме, так он и должен вести основную нить беседы. И, соообразив это, Юрий сначала выразил свое восхищение прекрасной танцовщице, потом завел разговор о ее работе. Выпитое в это вечер спиртное придало ему смелости и даже некоторой развязности. Обычно робкий и стеснительный со столь красивыми женщинами и умевший произносить красноречивые монологи только во время занятий в колледже Брянцев самому себе на удивление был находчив и остроумен. Если не обращать внимание на несколько непослушный язык.

А тут к компании присоединился еще и Шацкий с двумя бутылками шампанского в руках. Он просто решил проверить, куда запропастились Юрий Андреевич и Владимир Владимирович, так, оказывается, звали главредактора, и также сообщил, что народ еще не разошелся, но разошелся, то есть празднует вовсю. Шампанское вскрыли и разлили по стаканам.

Время пролетело незаметно. Перерыв длился уже не десять минут, а все тридцать. И, внимавшая росказням мужчин, Валерия забеспокоилась.

— Извините, господа, но работа — прежде всего. Надо посмотреть, как там дела. Не хотите ли меня сопроводить?

Где бы найти такого чудака, кто бы мог такой очаровательной женщине, как Валерия Аркадьевна Рюмина, отказать в такой мелкой просьбе. Мужчины, естественно, встали и поднялись вслед за танцовщицей в операторскую.

Это довольно интересное зрелище, подниматься за красивой женщиной по крутой винтовой лестнице. Изящные ножки мельтешат перед вашими глазами, юбка, пусть даже сооруженная из какого-то лоскута, колышится в непосредственной близости от вашего лица.

Нет. Это может оценить только настоящий мужчина.

Одним словом, поднявшись в операторскую, Юрий Андреевич поймал себя на греховной мысли, что он хочет встать совсем рядом с Лерочкой и обнять ее за талию. И посторонние ему при этом не указ.

Преодоление таких странных желаний стоило ему немалых усилий.

В студии тем временем происходила запись песни. Молодой человек в вельветовом костюме с гитарой стоял на фоне белой стены и, перебирая струны, пел: "Бог накажет меня за любовь.

Бог накажет меня за тебя.

И ко мне он так будет суров, Потому, что ты — не моя.

Не моя ты, увы, не моя!

И любить тебя, вроде, нельзя, Ты другому была отдана.

Ты чужая, чужая жена.

……………….."

Песня была с удачной вальсовой мелодией, длинная, грустная и незамысловатая. Последние четыре строчки с перестановкой фраз звучали рефреном на всем ее продолжении. Заканчивалась она относительно оптимистично: хоть любимая так и оставалась чужой женой, но, увидев ее и оценив все ее достоинства, Господь прощал лирического героя:

"……………………

Бог простит меня за любовь, Бог простит меня за тебя."

Закончив запись, оператор повернулся к стоявшим за его спиной посетителям и сказал:

— С этим я тоже закончил. И сидя писал, и стоя, и по — всякому, как ты велела, Лерочка. Монтировать можно — хоть завтра. Фоны тоже можно завтра подобрать…

Далее последовал обмен профессиональными репликами между Рюминой, оператором и главным редактором. В области телевизионного дела красавица уступала, конечно же, специалистам, зато в постановочных и режиссерских вопросах она беседовала с ними наравных.

Из разговора Юрию стало ясно, что Валерия пыталась раскрутить этого молодого и способного гитариста, а также, в меру возможностей, помогала снять ему качественные клипы для телевидения.

И если по первой части клипа все вопросы были решены, то по поводу второй существовало единое мнение, что там не хватает видеоряда. Неплохо было бы вставить там что-то эдакое. А то один автор песни даже в разных позах не спасает сюжет.

И тут как бы сама собой возникла идея, что было бы неплохо показать эту самую женщину, по поводу которой так горюет автор, как-нибудь необычно. Надо было как-то показать причину скорби певца: главного разлучника, например, а еще лучше свадьбу героини. Но на массовку у авторов проекта, естественно, не было денег, да и в эту телевизионную студию много народу не поместишь.

Это же не Голливуд и не Мосфильм. Снять другое помещение? Дорого!

К тому же и время подпирало. Затягивать съемки было нельзя, нужно успеть сделать клипы к концу мая, дабы успеть на конкурсный показ.