Парамирик, или последний интеллигент

За ночь дядя Фима подготовился и с утра пораньше осуществил свою операцию по освобождению пленника. Единственно, что бывший спецназовец, не знавший о фантастической подоплеке всей этой истории, и предположить не мог, что спасенный им Брянцев вовсе не финансист, а парамирик. Поэтому он и доставил спящего Юрия в офис. С другой стороны, блестяще проведя акцию, Ефим Степанович не сообщил об этом сразу своему племяннику. Во-первых, Сашок уже два года жил отдельно. Ехать к нему на Северо-Восток, не зная, застанешь его дома или нет, было бессмыслено, а такого удобного средства общения, как телефон, у ветерана не было. На улице все автоматы раздолбаны. Да иначе на Атомановке и быть не могло, а соседка Верочка отсутствовала. Видимо, ушла на службу. А во-вторых, устав от полуторасуточного бдения и напряжения, все же годы сказываются, дядя Фима решил сперва отоспаться. Хорошую новость можно сообщить и попозже. Ведь все было в порядке.

Не подозревая о такой инициативе ветерана, мудрый МА в поисках потерявшегося Брянцева пошел другим путем. Научным. Получив ближе к вечеру от Белого информацию на владельца джипа, математик на следующее утро явился на свое рабочее место.

Да, я не оговорился. Именно на свое рабочее место, поскольку в отличии от героев многих других произведений мои герои зарабатывают на жизнь каким-нибудь реальным ремеслом, а не тем, что совершают бесконечное количество подвигов. Ма, например, каждое будничное утро продолжал регулярно являться в свой НИИ "Янтарь".

Институт этот в давние тоталитарные времена работал "на мир" и был очень богат и влиятелен. Но после перестройки он лишился оборонного финансирования и вместе с ним утерял и все свое былое могущество. Да что там, к описываемому времени НИИ "Янтарь" влачил весьма жалкое существование. Секретность с института давно сняли, оборонные и передовые темы закрыли, госзаказы прекратились, а со всех посвященных сотрудников взяли подписку о неразглашении государственных тайн на десять лет.

А тут еще молодой и деятельный директор института, выдвинувшийся на эту должность на волне демократических разоблачений и преобразований из завлабов, приложил руку к окончательному разрушению НИИ. Для начала он объявил, что теперь все лаборатории — самостоятельные подразделения и должны с этого момента сами искать себе темы и заказчиков. Надо ли говорить, что большинство ученых мужей делать этого не умело. Заработки стали смехотворными и нерегулярными. Первой разбежалась молодежь. Затем те, кто знал, что может переквалифицироваться согласно новым рыночным условиям.

Остались ветераны предпенсионного возраста и люди не мыслящие себя вне науки. И тогда директор посчитал, что лично ему будет легче прожить, если он сдаст рабочие площади института коммерческим организациям. Благо, с местоположением институту повезло: центр города, проспект Победы, 160. Естественно, под напором коммерсантов оставшихся еще сотрудников, в конце концов, вытеснили в наиболее удаленные, часто неприспособленные, помещения, где они и пытались заниматься всякой ерундой для случайных заказчиков.

И вот в этом-то полумертвом учреждении продолжали числиться и математик МА, и физик-экспериментатор Глеб Горин. Числиться, потому что основные деньги на жизнь они получали благодаря левым заработкам у тех же, снимавших офисы в институте, коммерсантов, делая для них компьютерные программы. Благо, никто особо не интересовался, кто конкретно чем занят, лишь бы вовремя сдавали работу.

Явившись на рабочее место, МА первым делом посетил фирму "Анастасия", для которой делал последнюю программу. Заверил владелицу ИЧП, что закончит работу на следующей неделе, вот только развяжется с одним делом. Потом отметился в своей лаборатории, где расписался в журнале, хотя с тем же успехом мог этого не делать. Затем, убедившись, что Глеб, взявший неделю за свой счет, все еще не появлялся, направился в Аналитический Центр "Виктория", где сотрудничал на полставки и где ему предоставляли для работы компьютер. Но за свой стол он не сел, а подошел к Женьке Суходольскому, парню лет двадцати, кудрявому и высокому, которого в центре считали компьютерным гением. Женя сидел в отгороженном шкафами уголке и резался со своей машиной в азартную игру покер на раздевание. Раздевались конечно же девушки на экране монитора, если Суходольскому удавалось выиграть у них соответствующее количество очков. От Евгения, в случае его неудачи, компьютер подобных действий не требовал.

МА сразу взял быка за рога. Начал разговор с интернета, по которому так любил путешествовать Женька, потом про девушек, толкавшихся по институтским коридорам и, в заключение, используя все свое иезуитское мастерство в ведение диалогов, одновременно ублажая лестью и провоцируя сомнениями, а также слегка шантажируя, математик навел молодого человека на мысль, что неплохо было бы вломиться в полицейскую компьтерную сеть и посмотреть, что там есть интересного и занимательного. Хотя МА сомневался, что Евгению это по зубам.