Парамирик, или последний интеллигент

Юрию стало смешно. Он осклабился и послал язвительную мыслеграмму: "А-а, так вы — инопланетянка? Ха-ха-ха! А может, прибыли к нам из далекого будущего? А синий автобус "ПАЗ" — это ваша машина времени? Я тут читал недавно повестюшку одного местного автора на эту тему. Ха-ха-ха!"

Ирония — это единственное, что оставалось Юрию Андреевичу. В летающие блюдца и в зелененьких пришельцев с других планет он верить категорически отказывался, парапсихологов и экстрассенсов считал проходимцами, а людей, веривших всем этим, хлынувшим на бескрайние российские просторы, шаманам, магам, провидицам, считал дураками. Но к его упражнению в остроумии Валерия отнеслась вполне серьезно.

"В какой-то мере вы правы. Я не знаю, как это будет по-вашему, но в нашем мире определения для таких, как я, еще не придумали. В общем, я из параллельного мира…"

Сумбурные мысли наполнили голову бедного литератора. Он не очень-то увлекался фантастикой и поэтому весьма смутно представлял, что же это такое — параллельные миры.

Уловив его терзания красавица добавила: "Я, вообще-то, тоже этого не знаю. Просто, пользуюсь этим и все. Ведь миллионы людей не понимают почему летает самолет или показывает телевизор, но, тем не менее, предпочитают быстрые перелеты медленной ходьбе и охотно смотрят телепередачи.

Юля, Юлечка… Дочка… Занятия кончились," — уловил вдруг Юрий.

Действительно, возле Валерии стояла ее девочка. А вскоре со второго этажа спустилась и дочь Брянцева.

"Ну все, Юрий Андреевич, договорим в следующий раз. Извините, но мне пора."

Представительница параллельного мира, оставив дочь одеваться, удалилась в туалет в конец коридора, откуда вышла, впрочем, довольно скоро и уже с желтыми глазами. Видимо там она сняла свои удивительные линзы.

Из школы они вышли почти одновременно, Валерия с дочерью на несколько секунд раньше. Повернувшись к Брянцевым, она махнула Юрию рукой на прощание и вдруг словно растворилась в воздухе вместе с девочкой.

Юрий Андреевич задумчиво смотрел на пустое место, где всего несколько секунд назад стояла прекрасная женщина. Решившись наконец-то, крепко сжимая руку Светланки, он вступил на этот клочок земли…

Но ничего не произошло. Только дочка, заглянув ему в глаза, с непревычной для своего возраста серьезностью спросила:

— А куда девались тетя с девочкой?

— Которая? — попытался уклониться от вопроса Юрий Андреевич.

— Ну, которая тебе рукой помахала.

"Ну вот, еще жене расскажет про тетю, "которая папе ручкой машет"," — подумал Юрий и решил сказать дочери правду.

— Эта тетя из параллельного мира, и она ушла к себе домой. А рукой она помахала вовсе не мне, а для того…

"Что бы ей сказать?" — соображал Брянцев.

— Для того, чтобы быстрее к себе попасть, — брякнул он, не очень-то понимая сам себя.

Но для девочки такого объяснения вполне хватило. На шестом году жизни она не очень-то разбиралась в реальностях окружающего мира.

— Так она "скользящая"! А где же сверкающая труба, как в том американском фильме про "скользящих"?

— Каких? Каких?

— Да давно, еще зимой, по телевизору показывали фильм про дяденек и одну тетеньку, как они в параллельные миры попали, да никак домой вернуться не могли, — пояснила Светочка. — Он называется "Скользящие". Мы с Никитой несколько cерий про них смотрели.

"Вот они — плоды зарубежной культуры," — подумал Брянцев, а вслух ответил:

— Да она без трубы обходится. Это в фильме труба нужна для наглядности, а тете она совсем не нужна.

Успокоенная девочка вскоре забыла об увиденном и в трамвае больше приставала к отцу с распросами, каких марок автомобили их обгоняют в данный момент, и какая машина папе больше всего нравится. Папа, ссылаясь на безденежье, объяснял ей сначала, что максимум, на что они могут рассчитывать в данное время, это общественный транспорт. И поэтому ему больше всего нравится продукция Усть-Катавского вагоностроительного завода имени С.М. Кирова.

Потом он вдруг расслышал несколько фраз, произнесенных его соседкой по сиденью и неожиданно заинтересовался ее рассказом.

Беседовала эта гражданка пенсионного возраста с некрасивой женщиной средних лет, стоящей рядом с их сдвоенными креслами.

— Нет, Зина, надо тебе идти к Марковне. Она — баба тертая в этих делах и приворожить может, и отшить, если надо, любого мужика. Она на счет этих кобелей все знает, все заговоры. И сглаз снимет, и порчу, и все, что надо. Она даже взгляд отвести могет.

Сама видела. Я к ней с Нинкой Валуевой ходила, пришли, сели, разговариваем. Марковна видит, что Нинка ей не верит, так она ей взгляд отвела.

— Это как, теть Марин?

— А так. Нинка у самых дверей комнаты сидела, я у окна, вроде все нормально, беседуем. Нинка у меня что-то спросила, я ответила и глядим: а хозяйки-то в комнате и нет. И слышим кто-то уже на кухне шурудит. Вот только что болтали с ней, а ее уже и нет.

Когда вышла? Как, если Нинка собой дверь загораживала? Мы и не заметили. Вот так и отводят глаза. Был человек — и нету!

— А вам, поди, водочка глаза-то отвела? — недоверчиво предположила некрасивая гражданка.