Парамирик, или последний интеллигент

Замешкавшийся в прихожей Юрий Андреевич наблюдал за всем этим светопредставлением со скорбным выражением лица. Он хотел просто переночевать в этом доме, и совсем не был заинтересован в том, чтобы оставлять здесь следы своего пребывания. Но расшалившаяся гостья, несведующая о его намерениях, как нарочно делала все, чтобы эти самые следы оставить. Напрыгавшись на мягком диванчике, она, несколько растрепанная, улыбнулась все еще стоящему в дверях Юрию, всем своим видом призывая его приблизиться к ней. Потом достала пачку сигарет из ридикюля и щелкнула зажигалкой.

— А вот этого не надо. В этом доме не курят, — решительно заявил Брянцев.

Он наконец сообразил, чем ее успокоить.

— И вообще, Настенька, у меня проблемы — недруги ищут, а ты тут такую иллюминацию с музыкальным сопровождением устроила, что, наверное, в Париже видно.

Девушка, надув губки, повыключала все.

Только яркая луна сквозь незашторенные окна освещала теперь комнату. И в ее загадачном свете молоденькая Настасья в коротенькой юбчонке, восседавшая нога на ногу на канапе, показалась Брянцеву весьма соблазнительной.

— Так хорошо? — спросила она.

— Нормально. Полный интим.

И тут, словно в подтверждение опасений литератора, зазвенел телефон. Потом включился автоответчик и мужским голосом сообщил: "В данный момент меня нет дома, оставьте свое сообщение после звукового сигнала."

— Юрий, ты пришел? — поинтересовался женский голос. — Я видела в твоих окнах свет… Юрий, ответь!.. Или ты не один? Ну, в таком случае, знаешь ли… — закончила звонившая весьма сердитым тоном.

Вредненькая студентка ехидно хихикала, закрывая рот ладошкой.

— Ты извини, что я тебя подставила, — промолвила она. — Я не специально. А это кто? Подруга? Ты же, говорят, не женат.

— Бог его знает, — недовольно отвечал наш парамирик, чувствуя, что опять влип в какую-то историю. — Не узнал по голосу, добавил он, хотя голос женщины и показался ему знакомым.

— Ну ладно, дорогой, уж если в этом доме нельзя курить, включать свет и слушать музыку, то, может быть, здесь найдется сухая корочка хлеба, дабы бедная, обижаемая всеми, девочка могла утолить свой голод. А еще бы неплохо хоть плошку горячей воды, чтобы смыть дорожную пыль. — жалостно — игриво спросила Парфентьева. — А то в "зверинце" Центрального округа такая вонь! — добавила она уже зло и передернула плечами от неприятных воспоминаний.

Юрий тоже чувствовал, что проголодался. Эх, была не была!

Все равно, здешний Брянцев поймет, что кто-то был у него в гостях. И он ответил, что если им удастся отыскать в потемках кухню и холодильник, то, может, они не умрут от голода.

Кухню и холодильник нашли. И, не зажигая свет, а только пользуясь лампочкой внутри холодильника, они закусили какими-то рыбно-мясными деликатесами и запили все австрийским пивом.

Затем, натыкаясь друг на друга и на углы, отыскали и ванну.

Юрию Андреевичу приходилось делать вид, что все эти поиски — это такая игра, не мог же он признаться девушке в том, что не осведомлен о расположении комнат в якобы его собственном доме.

В ванной комнате окон не было и Юрий включил там свет. Обстановка там оказалась шикарной и стильной, как и повсюду в этом доме. Особенно их обоих поразило квадратное джакузи. Двухместное, как определила его спутница. Она не приминула вслух восхититься им и, абсолютно не стесняясь в общем-то незнакомого мужчины, начала сбрасывать одежду. Не позабыв поинтересоваться, не хочет ли он к ней присоединиться, а то так неудобно самой себе тереть спинку…

Скромный Юрий Андреевич невозмутимо промолчал, всем своим видом показывая, что девушке придется при мытье обходиться своими силами, а затем полез в шкафчик. Найдя там чистое полотенце, он повесил его на крючок и сообщил, что она может им воспользоваться.

Раздевшаяся уже девушка, абсолютно не комплексуя, повернулась к нему лицом…

Видит Бог, там было на что посмотреть. Стройная, с осиной талией, с округлыми бедрами, с прелестной высокой грудью и овальным нежным животиком, Парфентьева произвела на нашего литератора сильное впечатление. Было в ней что-то от богинь античных скульпторов. Единственно, что в ее облике показалось непривычным и не очень приличным благовоспитанному Юрию Андреевичу — это многоцветная красочная татуировка на внутренней стороне бедра, как раз возле интимного места. Искусным художником там была наколота очень красивая пурпурная роза с зеленым стебельком и листочками, в обрамлении витиеватой, но, к сожалению, весьма банальной фразы: "Кого люблю — тому дарю."

Богинеподобная Настя шагнула к нему, притянула изящными ручками его голову, влепила ему в губы сладенький поцелуйчик и вымолвила: "Спасибо, милый, ты такой предусмотрительный и заботливый. Ах, как мне у тебя нравится!"