Парамирик, или последний интеллигент

— Некоторым нравится, — уклончиво ответил математик. — Теперь вам все понятно, почему я не делюсь своим открытием ни с кем, и почему я вынужден был позаимствовать вас из вашего мира?

— Ну про науку более-менее понятно — у вас, как я понял, ее тоже не финансируют. Почему вы не хотите делиться своими открытиями с человечеством, в какой-то мере тоже ясно — оно, согласно вашим словам, недостойно того, чтобы ими воспользоваться. Но почему именно меня вы вывезли, вот это я до сих пор не уяснил.

— На вас есть спрос. Видите ли, ваш местный двойник добился определенных жизненных успехов, и есть люди, которые хотят воспользоваться вашим с ним сходством в личных целях.

— Так просто? — изумился Юрий.

— Да, а что? — спросил математик, почувствовав в словах собеседника подвох.

— А почему меня никто не спросит, хочу ли я участвовать в подобных мероприятиях. Почему вы решили, что я буду делать кому-то гадости? Вы так хорошо меня знаете?

— Нет. Я просто думаю, что вы хотите поскорее вернуться домой, — жестко сообщил МА, и на лице его появилась такакя же ехидная улыбка, как и в момент похищения.

Юрий Андреевич уже собрался с духом, чтобы заявить решительный протест, но в этот момент на балконе появился здоровенный Сашок. Он явно был чем-то встревожен.

— Шеф, этих кретинов мы допросили. Они просто хотели потрясти дядюшку. Атамановка, черт возьми. Сто раз говорил ему: "Смени квартиру, хватит жить в этом притоне". А он: "Здесь речка близко, зимой на рыбалку два шага ступить." Далась ему эта речка. Два раза в квартиру уже залазили. Ну поймал он этих, что теперь? Будет ждать, когда другие, накурившиеся, придут. Да они за гроши на дозу прикончат и не задумаются.

— Что делать думаете? — спросил МА.

— Я помог ему их связать, а дядя полицию вызвал.

— Тогда нам пора, — решил главарь и добавил для Брянцева:

— Юрий Андреевич, нам нужно покинуть гостеприимный дом дяди Фимы и направиться в другое, более удобное убежище. Сейчас сюда понаедут полицейские, начнут задавать вопросы, а у вас даже вид-карты нет. Очень трудно будет с ними объясняться.

Брянцев, исповедовавший принцип: в чужой монастырь со своим уставом не лезь, решил не спорить и вышел из квартиры вслед за Сашком и математиком. Маленький Фима в ожидании полицейских сидел в прихожей на стуле и тянул из стакана чай, поглядывая на лежащих на полу связанных бандитов.

III

Лифт был занят. Пошли вниз пешком.

— Однако, как ему повезло, — сказал Сашок, кивая в сторону Брянцева. — Прошел через всю Атамановку и ничего. Ну мы ладно, меня тут все знают, а ему запросто могли голову оторвать.

— Это за что? — недоверчиво поинтересовался Брянцев.

— За то, что вы в приличном спортивном костюме, за то, что не местный, за то, что один и рожа интеллигентная, — пояснил атлет. — Мало ли веских причин.

А МА добавил:

— Этот район считается у нас бандитским. В вашем мире главная улица здесь называется в честь братьев Кашириных, так вроде?

Брянцев согласно кивнул головой.

— А у нас, — продолжил математик, — это — проспект Атамана Дутова. После Великой, как теперь у нас говорят, Демократической революции у нас переименовали все улицы, связанные с именами революционеров. Блюхера — это теперь улица Колчака, Энгельса — Витте, проспект Ленина — Николая Второго и тд. Поэтому-то в честь главного проспекта и называют теперь здешний район Атамановкой. Приличные люди здесь теперь не живут. После приватизации и капитализации состоятельные люди стали выезжать из подобных многоэтажных районов и селиться в привилегированных коттеджных кварталах.

Кстати, и вы в те славные времена продали свою квартиру и в данный момент живете теперь в первом Западном поселке, строении 6.

— Это где такое место? — спросил Юрий.

— Если мне не изменяет память, то, по-вашему, это на окраине городского бора, Каменный карьер, что ли.

— Да, хорошее место… — произнес Сашок. — И стена там надежная.

— Какая стена? — недоумевал Брянцев.

— А такая. Вы там с товарищами — сожителями отгородили часть бора и живете, словно при коммунизме, — пояснил МА.

Спускавшийся первым, он толкнул дверь и вышел из темного и вонючего подъезда. Брянцев, шедший следом, оказавшись на улице, зажмурился от весеннего яркого солнца. Когда же глаза его привыкли, то он увидел, как к подъезду быстро подъехала синяя бронированная машина. На дверце у нее было красной краской написано "Муниципальная полиция".

— Смотри-ка, как быстро по вызову приехали, — успел сказать МА. Но тут же осекся.

Из разом распахнувшихся дверей выскочили несколько парней в черной форме с буквами "МП" на кокарде. Двое прицелились из автоматов прямо в Брянцева и его спутников, а третий проорал:

— Всем стоять! Руки вверх! Стреляем без предупреждения!

Юрий Андреевич сразу понял, что с ними не шутят, и послушно поднял руки. Скосив глаза в сторону кричавшего, он увидел рядом с ним потасканную, несимпатичную женщину неопределенного возраста. Еще левее этой женщины стоял какой-то парень в кожаной куртке и снимал все происходящее на видеокамеру.

— Который из них? — спросил кричавший у женщины.