Параллельные жизни

– В чём же сложность?

Она печально посмотрела в глаза.

Официант подал напитки и закуски.

– Сначала пообедаем, – беззаботно отозвалась моя красавица, откинув назад прядь блестящих волос, – не будем портить этот день сложностями будущего.

– Аня, ты совсем не изменилась с XVIII века, – засмеялся я.

– Не такая уж я и древняя! – озорно подмигнула жена.

– Всё так же оберегаешь счастливые моменты.

– Они – всё, что у нас есть.

– Ты права. Я понял это, только когда внезапно лишился всего, выстроил жизнь заново и вновь потерял достигнутое. Теперь, вернувшись в своё пространство, осознаю, что материальные блага и даже люди – временны. Никто и ничто не является нашей собственностью, лишь принадлежит на праве временного пользования.

– Говоришь, как юрист.

– Я и есть юрист.

– Привыкла, что ты приказчик, – она снова улыбнулась. – Верно, мы ничем не владеем.

– Только пользуемся. То, что действительно наше – текущий момент. Да и он зыбок.

– Как верно сказано.

– Давай выпьем за нашу встречу! – Подняли бокалы с шампанским. – Мне всё ещё непривычно пить из стекла вот так запросто: Михайло Васильевич доставал подобную роскошь только на Рождество, Благовещение и Пасху – боялся, что Тихон всё переколотит.

– Тихон не был аккуратным слугой?

– Исправно разбивал по фужеру каждый раз! Не нарочно, конечно. Барин гневался, бранился, кричал, что сам Тихон не стоит столько, сколько уничтоженное стекло. Но вскоре остывал.

– Миша любил холопа?

– Любил… так, как любят собак, например, – вроде бы питомец уже член семьи, но всё равно животное.

Аня опустила глаза.

– Ты немножко поправилась – и стала ещё соблазнительнее, – я действительно не мог налюбоваться супругой.

– Спасибо, любимый. Поправилась во всех смыслах: то мучительное главоболие, при котором трудно было даже встать с дубовой постели, не беспокоит меня здесь.

– Здорово! Прошла какое-то лечение?

– Сменила XVIII век на XXI.

– Тоже способ.

– Ах, сейчас я что-то покажу, – она хитро подмигнула и полезла в сумочку.

– Александр, доброго дня! – послышалось из-за спины. К нам подошёл мой коллега, с которым иногда пересекались в судах и ресторанах. – Давно тебя не было видно. Отдыхать ездил?

– Привет, Арсений. Скорее работать. Познакомься – моя жена.

– Приятно, – мужчина протянул руку и осторожно пожал Анину.

– Алина, если не ошибаюсь.

– Анна.

Арсений недоуменно посмотрел на меня.

– Моя жена Анна.

– Поздравляю! – нашёлся он. – Но как неожиданно!.. Расписался и даже не сообщил – не порадовал друзей…

– Да мы, собственно, и не расписались ещё, только повенчались.

– Ого, не знал, что ты верующий!

– Каждый во что-то верит.

– С тебя вечеринка, – похлопал по плечу приятель и оставил нас.

– До меня ты встречался с Алиной?

– Да.

– Та женщина, что была с тобой в офисе 2 года назад, она просила вызвать скорую, чтобы помочь мне.

– Со мной этого не происходило, знаешь ведь…

– Красивая…

Я взял Аню за руку.

– Всё было серьёзно?

– Не так, как с тобой. Дело прошлое, Анют. Что ты хотела мне показать?

– Ах да! – загадочно улыбнулась и, взяв телефон, стала нажимать кнопочки. – Вот, смотри!

Это было семейное фото из того самого французского ресторана с панорамными стенами.

– «Les Terrasses», вот это да!

– Правильно. Узнаёшь кого-нибудь?

– Только тебя. Больше никого на фотографии я не знаю.

– Знаешь. Приглядись.

Я присмотрелся, немного увеличил кадр и обнаружил на заднем фоне – себя!

– Не может быть! – я сидел там в пол-оборота, и было похоже, разговаривал с официантом. Анна располагалась спиной ко мне и, разумеется, не могла меня видеть. – Поразительно, мы были так близко! Вероятно, я даже ощущал аромат твоих духов! – поднял глаза на Анюту и снова залюбовался.

Официант подал салаты.

– Расскажи о себе: ты ведь провела тут целую жизнь без меня. Имею в виду в современной Франции, а теперь в Москве.

– И скоро обратно.

– Как?!

– Не будем сегодня об этом, любимый, – насладимся днём встречи по полной, выпьем его до дна.

Ох уж эта таинственная женщина!

– Что же, до дна, так до дна! – я снова поднял бокал с шампанским.

Все блюда этого ресторана радовали свежестью и богатством вкусов.

– Расскажи, как жила без меня, ведь 2 года – большой отрезок времени.

– Без тебя – большой. – Вздохнула красавица и проникновенно посмотрела в глаза. – Сначала было очень туго: по возвращению домой всплыли все боли и страхи. Я чётко осознала, что нуждаюсь в помощи. И, о счастье, там я могла её оказать. Да будет благословенен XXI век! Пережитое длительное насилие погрузило меня в глубокое депрессивное состояние. Не могла ни спать, ни работать. Пришлось отменить все ближайшие сессии с пациентами. Целый месяц искала нового психолога и психоаналитика, потому что моим прежним специалистам я не смогла бы поведать ту жестокую историю, в которую попала. Скорее всего, мне бы не поверили. Я провела целую жизнь в XVIII веке – а здесь не прошло и нескольких часов! К тому же, если бы и вздумалось рассказать всё, как было, то любой профессионал, пожалуй, диагностировал бы психическое расстройство и назначил бы неадекватную терапию.

– Понимаю. Я тоже не мог никому пояснить, где пропадал целый месяц. Пришлось приврать.