Параллельные прямые

— А ты меня, Александр Ильич, не подначивай. А и возьмусь. Серго, Клим, пишите приказ. Думаете, не потяну? Дудки! Не так уж сильно ваши танки от конницы отличаются. Всё по-суворовски — быстрота, натиск, фланговые охваты, удары из засад, ретирады. Милое дело. Пехоту ещё на броню посажу, и хоть в Крым, хоть в Рим.

— Ты уже один раз в Крыму был. — Напомнил Каменев.

— И опять пойду. Тогда Врангель был, сейчас Якир — оба вражины ещё те.

— Будет тебе приказ. Можешь с завтрашнего дня в должность вступать, — согласился с предложением Ворошилов. — Только какие же тебе ещё танки нужны?

— За назначение спасибо. А про технику не с тобой разговаривать буду. Не лезь не в своё дело. На учениях или на войне мной ещё накомандуешься, — прикрикнул на него Будённый. — Серго, записывай. Мне нужен танк с пушкой не менее трёх дюймов и запасом хода километров в шестьсот. Да чтобы не ломался.

Сидящие за столом командиры с нескрываемым удивлением посмотрели на развоевавшегося командарма. Первым не выдержал Блюхер.

— Это сколько он весить должен? Не меньше пятнадцати тонн?

— Больше. Мне ещё лобовая броня нужна в двенадцать сантиметров. На боках и пяти хватит.

— На твоего монстра топлива не напасешься.

— А ты тогда нахрена, такой красивый? — Указующий перст чуть не воткнулся в нос бывшего командующего Особой Дальневосточной Армией. — ОГПУ теперь твоё? Вот и организуешь мне диверсантов, для захвата вражеских складов с горючим. Или собрался на Лубянке жопу протирать?

— Да я….

— Вот и молчи. Будешь секретность обеспечивать.

— Надо — так обеспечу. Только Коба тебе денег не даст.

— А я у Ворошилова займу. Клим, прекращай обижаться. Дай пару миллиардов фунтов. С получки отдавать буду. Частями. Ну, ты чего? На народное же дело прошу.

— Бери один без отдачи, — Главком быстро произвёл подсчёты в уме. — У нас останется ещё три на неотложные нужды. Я разве не говорил? Мы тут с товарищем Каменевым немного секретные фонды международного отдела ОГПУ и Наркомата по иностранным делам потрясли. Вот, набралась кое-какая мелочишка. Есть мнение Коминтерном заняться, но неизвестно, как отнесётся к этому товарищ Сталин.

Егоров, меланхолично читавший до этого донос на себя от товарища Щаденко, любезно предоставленный Климентом Ефремовичем, вновь оживился:

— Чего думать? Не любит он коминтерновцев. Ещё больше чем меня. Поручите это дело мне, хоть на нормальные бомбардировщики заработаю, которые до Токио долетят. А лучше — в Хабаровске авиационный завод построю.

— Слишком близко от границы, — откликнулся Блюхер.

— Это пока, — успокоил новый дальневосточный командарм. — Так я пойду? Мне ещё всю ночь допросами заниматься.

— Я с тобой. Помогу, — Блюхер поднялся с кресла. — Знаешь, как я о самолётах мечтал?

— Авантюристы, — Шапошников осуждающе кивнул вслед удаляющемуся шуму автомобильных моторов. — Сейчас такого натворят.

— Наоборот, Борис Михайлович, реалисты, — не согласился с ним Каменев. — Пока есть возможность, свои войска доукомплектуют и обеспечат. Вспомни, пришли бы мы к большевикам, — я, ты, тот же Саша Егоров, генерал Лебедев, полковник Петин, если бы в четырнадцатом году Николай II, вместо вагонов с иконами, нас бы снарядами снабжал в том же количестве? Меня сейчас другой вопрос беспокоит. Чем воевать — мы найдём. Сделаем, в конце концов. А вот кто воевать будет?

— Странный вопрос, Серго, — строго посмотрел Ворошилов. — Если бы я не знал тебя столько лет…. У нас же армия.

— Как же, непобедимая и легендарная…. От тайги до Британских морей…. Рабоче-Крестьянская Красная Армия. А ты знаешь, дорогой наш Климент Ефремович, что из колхозов на военную службу дистрофики приходят? И для многих — это шанс выжить. Вместо обучения, их ещё по полгода приходится откармливать.

Главком сцепил в замок побелевшие пальцы.

— Это документально заверенный факт, — подтвердил Шапошников. — Ты же сам подписывал приказ о снижении порога минимально допустимого веса и роста у призывников. Они скоро там в деревнях все передохнут, Клим.

Ворошилов потемнел лицом и выплеснул вино на траву. Налил водки до краёв, выпил залпом, не морщась и не закусывая. Нервная дрожь постепенно уходила из пальцев, уступая место горячей хмельной волне, поднявшейся изнутри.

— Что на меня уставились? Я их придумал, да? Ваши блядские коммуны?

— Да мы чего…. Сама-то идея неплохая, — примиряющее сказал Каменев.

— Ну, так и наведи порядок, советчик. Ты в Нижний Новгород собирался? Вот и расстреляй там пару председателей и секретарей за перегибы. А в «Правде» о двух тысячах напишем. Утописты, мать их за ногу. — Главком подпёр голову кулаком и замолчал.

Житие от Гавриила

Лепота, лежу на кровати и слушаю мерный плеск волн о борт «Челюскина», изредка перемежаемый стуком мелких льдин. Ничего не делаю, просто смотрю на колечки дыма, поднимающиеся к потолку. Из бериевского ноутбука доносится божественная скрипка Ванессы Мэй, не забыть бы в будущем её к нам переправить. На дуболомов из отдела распределения душ надежды нет.