Параллельные прямые

— Нет, Гиви, откуда на нормальном русском острове заморская нечисть заведётся? Я что, зря Грумант открывал? Сто тридцать поселений поморских за пятьдесят лет построил. Мои ребята сюда, как в собственный карман лазали. Почти что вторая родина.

— Неважно. К тому же неизвестно, что в России сейчас творится.

— Так сейчас нельзя говорить, — поправил Лаврентий Павлович. — В Советском Союзе, вот как правильно, Гавриил Родионович.

— Без разницы. Я и Скифию помню, и Сарматию. Даже Киммерийское царство застал.

— А Конана видел? Какой он из себя? Говорят — громадного роста, и рыжий.

Гиви скромно опустил взгляд.

— Не было никакого Конана. Сказки всё это. — Я бы тоже не сознался.

— Ну, не было, так не было, — легко согласился Берия. — А что до Союза…. Какая разница, кто будет шпалы укладывать между Салехардом и Дудинкой. Всех в дело определим. Волкодлаков, оборотней. Хоть вампиров. Помнится, взяли мы одну семейку в Львове….

— Откуда семья у них, Палыч? Они же, вроде, покойники. Заливаешь. У Изи научился?

— Товарищ Раевский, вроде бы, во вранье замечен не был, — заступился за меня Лаврентий. — А у вампиров бывают семьи. Они тоже размножаются. Только орально.

— Как-как?

— Я имею в виду через укус. А по виду — обычные люди, только бледные очень. На лесоповале по шесть кубометров строевой сосны нагрызали. В полнолуние бывало, и две нормы давали.

Гавриил нервно забарабанил костяшками пальцев по столу. Скверная примета. С хохмами нужно завязывать.

— Всё, товарищи, пошутили и хватит. Вернёмся к нашему делу. Что с «Пижмой» в нашем времени произошло, Лаврентий Павлович?

— Не было её в реальности, товарищ Архангельский. Даю стопроцентную гарантию. Была пара статей в жёлтой прессе времён разгула демократии. С тех пор и пошла гулять легенда о тысячах невинноубиенных, утопленных чекистами в Чукотском море. Бред. Никто бы не пошёл на такие затраты. И денег, и трудовых ресурсов. Всё по той же версии, оставшихся в живых после подрыва корабля, эвакуировала американская полярная авиация. Документов, подтверждающих это, нет. Души якобы погибших зеков к нам не поступали. Ходил слух о фотографии в "Нью-Йорк Таймс", но я лично проверил подшивки за несколько лет, и ничего не обнаружил.

— Может, и мы её в лёд вморозим? — Выдвинул и я свою идею. — Подтащим поближе к канадским берегам и на мель посадим, а то вдруг утонет раньше времени.

— А уголовники? Под лёд?

— Зачем? — Хитро прищурился Берия. — Перепишем им документы на пятьдесят восьмую статью, и пускай себе бандитствуют в стране равных возможностей.

— Не поверит никто в подлог. Они и сами на первом же допросе расколются до самой…. Ну, кто до чего сможет.

— Какой подлог? Не надо никого обманывать. Всё официально сделаем. Врать не будем принципиально. Это, вообще, нехорошо.

Вечер того же дня. "Пижма"

В кают-компании, за столом, накрытым кумачом, расположилось Особое Совещание. Председательствовал, как более опытный в иезуитской казуистике, комбриг Берия.

— Следующий.

Открылись двери, и конвойные втолкнули очередного урку.

— Фамилия, имя, отчество?

— Мкртчян, Аристарх Автандилович.

— Иди сюда, — поманил Лаврентий Павлович зека. — Бери тетрадку со стола. Читай вслух первую страницу.

— Сталин дурак, — прочитал уголовник, и ошалело поглядел на Берию.

— Понятно, — констатировал тот, — контрреволюционная агитация и терроризм. Пятнадцать лет лишения свободы. Вопросы есть? Заткнись, нет у тебя вопросов. Следующий!

Глава 9

Малярийные летают комары.
Кто-то смотрит из озоновой дыры.
Посмотрел, сурово пальцем погрозил.
Ой, тревога. Дайте мне аменазин.

Тимур Шаов

Житие от Гавриила.

Так вот она какая, Земля Иосифа Виссарионовича. Голая и безмолвная. Камни, укрытые ледниками. Узкие проливы, забитые льдом. А я её не узнал, хотя был в этих местах проездом в столицу. Разве сейчас вспомнишь, на склоне которой из гор стоял трактирчик, в котором подавали лучшие вина Гипербореи. Настоящие вина. Горы…. А нет их теперь, лишь слизанные ветрами верхушки торчат памятниками человеческому безумию.

Люди…. Да люди ли? Что же сделали, уроды? Да, пусть в легендах вы остались могучими, мудрыми и прекрасными. Пусть так и останется. Но я то знаю, как оно было на самом деле. Память, моя проклятая память. И крылья, белоснежные крылья архангела. Если пепельная седина бывает белоснежной.

Вначале было слово. Никто не знал, кому первому пришла в голову мысль словом менять свойства материи. Неизвестна точная дата появления того, что впоследствии назовут магией. Началось с малого. Казалось бы малость, вечный светильник. Но именно он подсказал идею. Потом появились многочисленные бытовые безделушки, транспорт, междугородние порталы. Жизнь налаживалась и била ключом. Была основана Магическая Академия и сотни частных школ, где за умеренную, а местами и запредельную, плату обучали всех желающих.