Параллельная жизнь

«Ники» сидит на мотоцикле. Ждёт. Когда от офиса отъезжает кортеж из трёх автомобилей, мотоцикл просыпается и несёт свою хозяйку за ними. Через час упорного преследования кортеж уходит за шлагбаум, отделяющий комплекс зданий и отрезающий преследовательницу. Она здесь живёт?

«Ники» снова готовится к долгому ожиданию. Выслеживание требует огромного терпения.

Сеул, квартира семьи ЮнМи

18 ноября, 8 часов вечера.

ДжеМин и СунОк заворожено уставились в телевизор. Корейские телекомпании наконец-то пробило на репортаж о турне группы Корона. До этого ограничивались краткими сообщениями, в которых опытное ухо профессионала могло уловить раздражение. Простой люд недоумевал по поводу странного молчания, но им никто ничего не собирался объяснять.

На экране заполненный до отказа стадион, на середине — помост, обрамлённый лесенками и техническим оборудованием. Самые сообразительные могли догадаться, что раздевалка для быстрых переодеваний под помостом.

В это время года восемь вечера — тёмное время суток. Пустой помост освещается мощными пакетами прожекторов над стадионом, яркость которых медленно начинает уменьшаться. Волнующийся стадион слегка затихает. Внешние прожектора гаснут окончательно, но тут же без паузы вспыхивают столбы света по углам помоста. Какие-то спецэффекты, похожие на фейерверки, а, может, они и есть. Быстро разгорающиеся, они освещают площадку, на которой стоит шесть девичьих фигурок по три в два ряда. Одеты почти так же, как на приветствии в аэропорту. Только смокинги сменены на длинные чёрные же жакеты. Как они появились, никто не заметил, будто из воздуха материализовались.

— Холь! — одновременно вскрикивают ДжеМин и СунОк.

Девушки начинают двигаться одновременно с началом заводного ритма. Стадион отвечает восторженным рёвом, который не стихает совсем, а нисходит до уровня прибоя при лёгком шторме.

Через полминуты выходит седьмая девушка с микрофоном и присоединяет к ритму ласковый и вкрадчивый голос. Шестёрка, разбившаяся на пары, крутит разнообразные фигуры на помосте, работая на все четыре стороны.

— Дочка, это кто поёт? На ЮнМи не похожа… — шёпотом спрашивает ДжеМин.

— Это БоРам, — тоном знатока отвечает СунОк, — Где ЮнМи, не пойму…

— Смотри, кто лучше всех танцует, — горделиво советует мать. СунОк напряжённо вглядывается, вдруг вскрикивает:

— Вот она! — тычет пальцем, — Светлые волосы мелькнули и немного выше остальных!

Женщины, ахая, внимательно следят за фигуркой ЮнМи. Вот танцовщицы одновременно скидывают пиджаки и остаются в чём-то белом с длинными рукавами. Зачем это было сделано, стало понятно через несколько секунд. Цвет освещающих их ближайших прожекторов стал меняться. Зрителям казалось, что девушки в розовом, потом малахитовом, следом голубовато-фиолетовом одеянии.

Музыка обрывается, БоРам сразу идёт к краю, остальные к другому.

Через полминуты на сцену поднимается…

— Это ИнЧжон, — тем же тоном знатока просвещает маму СунОк. И обе, как весь стадион, внимают песне «Lemon».

Тихий океан близь японских островов. Круизная яхта.

29 ноября, 11 часов

Стою на палубе в штормовке, позаимствованной из запасов яхты. Мы идём в Осаку. У меня в этом городе запланирована кульминация турне и моего проекта. Вчера позвонил Амуро по жутко секретному телефону. Не первый раз, кстати. Мы с ней, считай, с первого дня плотно работаем. Поэтому ЮСон только облизывается и зубами пощёлкивает, нарезая вокруг меня круги. Рекламные и прочие посторонние дела только с санкции Икута-сама. Преогромное ему мерси, то есть, оригато за то, что взял меня под своё крылышко. Хотя… если учесть, какой куш его компания с этого срубает, впору ему мне огромное оригато преподносить. И преподнесёт, поглядим, в скольких сотнях тысяч, а лучше миллионов долларов, выразится его безмерная благодарность. А ты, глупый пацак ЮСон, обломись! Тебе ещё выйдут боком выцарапанные у нас семьдесят процентов.

В Осаке нас ждёт стадион. Икута-сама светится от счастья по результатам примерки нашего шоу к большим спортивным сооружениям. ЮСон тоже светится отражённым светом. Отражённым в том смысле, что наш успех непосредственно отражается и на агентстве. Вместимость больших стадионов исчисляется десятками тысяч, меньше сорока тысяч не найдёшь. При средней цене в полсотни зелёных, выручка достигает двух миллионов. Плюс продажи мерча, контракты с транспортными компаниями, рекламные контракты. Не связывался с этим никогда, но думаю, не ошибусь, если умножу на два, два с половиной.

В Осаке вместимость 47 тысяч, так что можно смело спрогнозировать финансовый результат в пять миллионов. А нас ещё «Tokyo Dome» ждёт. С 55 тысячами зрителей и более высокой средней ценой на билеты.

А прохладно на палубе-то.

— ЮнМи! — Из дверей на трап вниз выглядывает СонЁн, — Быстро вниз! Простудишься!

Вниз так вниз. Спускаюсь в уютнейшее кафе. Кроме СонЁн здесь только ИнЧжон. Вот, кто мне нужен. Давно пора заняться своей партнёршей по танцам. Подхожу сзади, слегка приобнимаю, и в ушко ей льётся интимный шёпот. Девушка, поначалу напрягшаяся, медленно расслабляется.