Она подошла, практически, вплотную, обдав тухлым дыханием. Стив не поморщился, а вот Катарина скривила лицо. Женщина в гневе сверкнула искусственными глазницами и замахнулась обеими, костлявыми на вид, руками. Стив не успел среагировать, и его отбросило к двери, которую он вынес массивностью тела. А Катарина осталась не тронутой и сердито раздувала ноздри. Она успела обезопаситься заклинанием. Энергия «параллельной» незримо поддерживала, питала, но снова заставляла бороться с собой, чтобы не разнести оставшуюся часть дома в дребезги. Она схватила женщину за горло и немного сдавила, та выкатила из орбит стеклянные глаза.
— Не причинишь ты больше зла! Ни мне, ни ему! Руки связываю тебе, посему! Заклятие спадёт с рассветом! Скажи спасибо за это!
И через руку женщину окутала энергия, подкреплённая словами, которым она не могла противиться, ослабла и рухнула на колени.
— Вот, и пришёл тот день, — испуганно говорила она. — Ты пришла спасти нас! Продолжить его дело! — Катарина ни слова не понимала.
— Где кот?! Отвечай! Сейчас же! — женщина закрыла руками лицо.
— Я не знаю. Он был здесь пару дней назад. Потом ушёл.
Катарина тяжело вздохнула и захотела присесть на кресло у стены, но увидела в нём крысу, и передумала. Стив подковылял, потирая башку, взял за руку и вывел из ужасного места. Дорога домой прошла в полнейшей тишине. Она думала о том, что, может быть, больше никогда его не увидит, сердце нещадно ныло. «Как можно было привязаться к кому-то за такой короткий срок?», — спрашивала себя, но в глубине души знала ответ.
Габриэль сладко похрапывал на ухо, лаская во сне и не подозревая, что разбудил и дразнил прикосновениями. Она прижалась поближе, он почувствовал и стал искать ухо губами, сонно пристраиваясь и сгребая в охапку. Занятие любовью оказалось идеальным началом дня, принесло хорошее настроение и оптимистичный настрой. Прогулка после завтрака по саду укрепила веру в лучшее, а ароматнейшие цветы взбудоражили оставшиеся рецепторы благоуханием. Маленькое, ночное путешествие они держали в секрете и старались вести себя, как обычно. Она ещё раз обследовала дом, попытка провалилась. После ужина решила отправиться в сад, давая мужчинам понять, что не хочет компании. Они не настаивали и позволили отдохнуть в одиночестве, наслаждаясь сигарами, виски и понятными, только им одним, темами. Она присела на ту самую скамью, на которой недавно сидела с ним. Вспомнила нежные, ласковые, кошачьи глаза, рыжую, хитрую и наглую моську, человеческий облик. На ум пришёл момент, когда он сказал, что любит. Катарина разрыдалась в голос. В воздухе закружили золотые лучики, стараясь утешить хозяйку. Как вдруг услышала шорох на тропинке. Она подняла глаза и увидела его. Он сидел в тени и смотрел украдкой. Кот собирался бежать, но она крикнула вслед:
— Не уходи! Пожалуйста! Ты обещал быть рядом! Мартин!
Он развернулся и запрыгнул на скамью, понимающе моргая.
— Обернись человеком! Кем и должен ты быть! Достаточно в кошачьем обличии жить! — произнесла, вытирая слёзы.
Она дотронулась до его макушки, тело болезненно видоизменилось, и перед ней предстал Мартин, как и в первую встречу, абсолютно голый. Катарина раскраснелась и отвела взгляд, а он исчез куда-то, но спустя пару минут вернулся в одежде, которая заметно висела.
— Ты похудел, — заключила она.
— Да. Пожалуй. Зря пришла, Кэти. Ты не должна была туда ходить! — болезненно говорил он, опуская глаза.
— Так ты видел нас вчера? И почему же не вышел?! — она злилась, борясь с собой.
— Потому что это опасно! Ты не понимаешь. Колдун не самое страшное, что существует во вселенной!
— А мне плевать! Я хотела вернуть друга, только и всего! Как ты мог сбежать? После всего, через что мы прошли вместе!
Она и сама не понимала, что плачет, хлюпая носом, а он метался между желанием накричать и обнять, успокоив.
— Я не могу быть больше с тобой. Не могу. Ты с ним. И это разрывает мне сердце. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, — он осмелился на неё посмотреть, увидел в глазах печаль и на секунду заколебался. — Я буду рядом, когда понадоблюсь. Я ведь поклялся.
Она гневно вскочила со скамьи, не отрывая взгляда.
— Я отпускаю тебя! — он испуганно вытаращил глаза.
— Что?
— Что слышал! Не нужны мне твои одолжения, Мартин! Я отпускаю тебя! Клятва твоя пусть исчезнет! Так будь же свободен! Навечно!
Катарина коснулась его губ своими, и поцелуй обжёг душу. Он робко ответил. А после она смущённо отстранилась, осознавая, что именно натворила. На губах у него блестели золотые блики. Она ощутила, как нечто незримое, соединявшее их, лопнуло, создавая эффект пузыря.
— Прости, — прошептала и убежала в дом, оставив одного, совершенно обезумевшего от нахлынувших чувств, и раздосадованного тем, что больше не связан с ней, как раньше.