Параллели. Том 5-й дополнительный

Ужасно, что сделал этот старик! То, что он создал, не человек, не зверь — сгусток живых клеток, которые реагировали, осмотически принимали питательные вещества, мерзостное творение… И прежде всего зачем?

Словно прочитав мои мысли, он продолжал:

— Мой сын по развитию неизмеримо выше, чем вы и я. Он одарен разумом, он учится, двигается целеустремленно, может, как амеба, вытягивать руки, но не только две, нет, множество, столько, сколько он захочет. Он может превратиться в фигуру с двумя ногами и двумя руками, образовать лицо с носом и глазами, если он этого захочет. И еще больше — он бессмертен, он когда-нибудь будет властителем Земли.

— Но почему, зачем? — закричал я. — Зачем вам это? Что значит ваше завещание? Должны ли мы его охранять или он должен господствовать над нами?

Он пожал плечами.

— Он потребовал от меня создать больше имаго, но я стар и не могу больше сделать этого. Он считает, что при группировании нескольких ему подобных их общая умственная сила увеличится. Все загадки бытия были бы решены, все! Имаго могли бы путешествовать Б космических кораблях к другим звездным системам, находясь в жидкой питательной среде, и там исследовать и покорять новые миры. Они могли бы…

Он запнулся. От шара исходило бледно-голубое свечение, его поверхность, казалось, вибрировала.

— Он просыпается, — прошептал сэр Арчибальд. — Не снимайте защитный шлем, я хочу с ним поговорить.

Он снял защитный шлем. Его губы не шевелились, ни звука не раздавалось в пустой полутемной комнате. А шар медленно менял свою конфигурацию, появилось нечто вроде щупальца осьминога: разбрасывая голубые искры, он потянулся к сэру Арчибальду.

Я больше не выдержал напряжения, пот струйками тек у меня по лицу, заливая глаза. Моя правая рука машинально схватилась за защитный шлем… Я снял защитный шлем. У меня возникло такое ощущение, словно меня внезапно швырнули в огромную мчащуюся карусель. И затем слышу — нет, чувствую мысли, чужие мысли, которые овладели моим мозгом. И я понял, о чем думал и чего хотел Имаго. Чудовищное планировал сэр Имаго. Он не хотел больше быть в заключении. Он, Наивысший, властелин мира, должен наконец выступить перед людьми, подчинить их себе, принудить их создать род многочисленных имаго, которые царили бы на планетах и населяли бы другие звезды как хозяева Космоса.

Мне как-то удалось надеть защитный шлем и собраться с мыслями. Сначала я думал только о бегстве. «Прочь, скорее прочь из этого ужасного места, от этого искрящегося, вибрирующего шара!» Затем я сразу же ощутил холодок лазерного аппарата на моем бедре… Я сжался от крика. Почти с наслаждением, как показалось мне, живой шар приблизил свое щупальце к искаженному страхом лицу сэра Арчибальда, я уже видел летящие голубые искры, и тут я выхватил из кармана аппарат и нажал на спуск…

Зашипело как сварка, шар вздулся, словно тесто, каскады электрических искр полетели по комнате, сэр Арчибальд упал, я еще и еще водил лазерным лучом по этой серой трепещущей массе, пока она, обуглившись, не растеклась и в комнате ее осталось ничего, кроме отвратительного запаха жареного мяса.

Как я поднялся со стариком наверх, я не помню. Помню только, как слуга, мертвецки бледный, схватил нас обоих под руки и усадил в кресла. Затем ко мне приблизилась рука со стаканом виски, больше я ничего не знаю… до тех пор, пока… Да, пока напряженная тишина не была нарушена пронзительным старческим голосом, который был полон ярости:

— Он убил моего сына! Он убил моего сына! Он убийца, он убил сэра Имаго Маккорни!

Мне было все безразлично. Я зажал уши и выпил виски залпом. Я даже не хотел вставать, чтобы уйти, мог лишь сидеть здесь в кресле и больше ничего не сидеть, не помнить об этом ужасном шаре там, внизу.

Послушно последовал я за сержантом, который арестовал меня. Остальное миру известно.

Я должен быть оправдан, потому что я убил не человека, а чудовище, кошмарный сон.

Означает ли мой поступок отказ от смелого эксперимента или даже признание, что природа не подлежит вмешательству? Нет, это мне нельзя приписать! Как много значит умение лечить ранее не излечимые наследственные болезни исправлением ошибок в геноинформации! Сколько возможностей лежит перед нами только здесь! Но все должно происходить на благо человека, а не для властвования всемогущего чудовища. Этого нельзя допустить, ни при каких обстоятельствах…

— Откуда вам знать это! — скажут мои обвинители. — Может, вы своим страхом перед неизвестным отбросили человечество назад на столетия? Может быть, сэр Имаго был не чудовище, а мессия?

Я могу только повторить: кто почувствовал бы, о, что пронзило мой мозг, когда я снял защитный шлем, то злое, враждебное, жестокое, что воздействовало на меня, тот поступил бы как я. Это было столь чудовищно, что я должен был схватиться за лазерный аппарат.

Если Королевское Общество опубликует мою запись, всякий это поймет. Даже присяжные заседатели…

Зигберт Гюнцель ОДНИ НЕПРИЯТНОСТИ С ПРИСЛУГОЙ