Параллели. Том 5-й дополнительный

Тут, пожалуй, уместно обрисовать план моей комнаты. Итак, если вы входите в комнату из коридора, вы видите перед собой окна. У стены справа, головой к ним, стоит мой лежак, слева большой шкаф, но он тут вообще не интересен. Параллельно лежаку стоит уже упоминавшийся стол, примерно в середине комнаты. Паук сидел, таким образом, на воображаемой стене, которая практически проходила вдоль окон поперек шкафа, стола и лежака, а точнее — на обращенной к окнам стороне этой дьявольской стены. Я убедился в этом, когда, балансируя на лежаке, заведя стакан со стороны окон, «накрыв» им паука, заставил, двигая стакан, бегать его то взад, то вперед. В конце концов он просто сел на внутреннюю стенку стакана. Тогда я перевернул стакан и медленно стал вести его днищем вперед к двери, через «ту» стену — паука вытеснила необъяснимая сила, и в конечном счете он снова оказался сидящим на той самой «стене». После этого он побежал к своему излюбленному месту над столом.

Я стал карабкаться вслед за ним и при этом сделал поразительное открытие. Когда я только начинал трогать паука, я стоял почти в середине стола; теперь же, чтобы достать его, я должен был встать на край стола, обращенный к окнам. Выглядело так, будто вся воображаемая плоскость подвинулась к оконному фронту. Я погонял паука с помощью открытки и стакана немного по кругу и убедился при этом, что в направленности «паучьей» стены ничего не изменилось, она только стала ближе к окнам. В этот момент я задел мой будильник, и он упал со стола. И странно, если до этого все мистические процессы, связанные с пауком и загадочной стеной, меня отчасти растревожили, может, даже обеспокоили, то теперь я испугался по-настоящему. Я тотчас спрыгнул со стола и поднял будильник. Действительно, он больше не издавал ни звука. А это чехословацкий будильник пятидесятых годов, который ни один здешний часовщик не сможет да и не захочет чинить. Конечно, было самое время купить новый, но я привык к хорошей вещи и не хотел расставаться с нею. К счастью, среди моих знакомых был один, который прежде был часовщиком и которому вопрос о запасных частях не показался бы столь уж трудным; но он, тогда как раз собирался в отпуск. Итак, я оставил в покое паука и спешно отправился к моему знакомому. И еще застал его. Мы поговорили о том и о сем, а тем временем он мимоходом привел мой будильник в порядок.

Два с половиной часа спустя я снова был дома, с тикающим будильником в кармане и с головой, полной идей по поводу дальнейших экспериментов с пауком.

Однако идеи пока что оказались бесполезными, так как я не смог больше найти паука, как, естественно, и необычной стены, потому что насекомое было единственным свидетельством ее существования. К тому же было уже довольно поздно, так что поиски пришлось прекратить.

Ночью мне снилась всевозможная чепуха, которую, к счастью, я при пробуждении почти всю позабыл. Мне только вспоминаются обрывки сновидений. То мой будильник качался словно маятник на невидимом тросе, все сильнее и сильнее раскачиваясь и наконец ударившись в стену из стеклянных кирпичей. Я схватил его и взбежал по стене вверх. За оконным стеклом я вдруг увидел паука, который смотрел на меня с упреком сквозь очки без оправы и говорил: «Но ведь это же чехословацкий будильник!» — и так далее в этом духе. Но одно я помню совершенно отчетливо: во сне я точно знал, что же объясняло загадку паука и стены; это было само собой разумеющимся, что я знал это. Когда я проснулся, у меня долго было мучительное ощущение, Что из моей памяти улетучилось нечто хорошо известное, но это чувство спустя несколько мгновений тоже покинуло меня.

Всю первую половину дня — дело было в воскресенье — я провел в поисках паука, исследовал каждый кубический сантиметр комнаты по отдельности. В конце концов систематический розыск привел к успеху: я нашел то, что искал, то есть то, что от этого осталось. В простенке между окнами в нескольких сантиметрах от потолка я увидел темное пятно, которое определенно не имело отношения к дождевым потекам и которого накануне просто не было. Между окнами стоит небольшой комод, доставшийся мне в наследство от бабушки, — я встал на него, чтобы рассмотреть новое пятно вблизи. Это были остатки паука, расплющенного вдребезги, но тем не менее не оставлявшие сомнений, — я отчетливо увидел восемь ног, которые окружали пятнышко словно лучи.