Паралич выбора(СИ)

великого суда', - скажет какой-нибудь пожилой поп. Сидя в центре круга, окруженного маленькими людьми. Чистыми и такими доверчивыми. Эти дети будут слушать его, они будут смотреть на него с открытыми ртами, а в их ясных глазах будет читаться вера в то, что это правда.

Но когда-нибудь детки вырастут и многие из них решат для себя, что это лишь страшная сказка, призванная держать под контролем детей. А будут и те, кто продолжат верить, что тот самый мир где-то там есть, и лучше тебе не быть поддонком, если ты не хочешь на своей шкуре проверить, правдивы ли слова священников.

Этот мир все живые (ну или подавляющее его большинство) ненавидят и боятся.

О нем думают больше, чем о других загробных мирах. Что не мешает ему быть загадкой.

Ни Уэко-Мундо, где обитают пустые, ни Сообщество душ, которое выбрали своим домом Синигами, возомнившие себя богами смерти. Также ни дворец того, кто самонадеянно назвался королем душ, да что там, даже место, где копит свои силы его сын, не хранит в себе столько тайн.

Как уже было сказано ранее, многие пытались проникнуть туда, порой это удавалось и то, что скрыто по ту сторону, навсегда меняло их представление о том, как устроена вселенная. А если той душе не везло, то ад не отпускал того смельчака, оставляя его при себе.

Но, бывало, какому-нибудь миру не везло, и уже из ада выходили, чтобы посмотреть, что по эту - сторону. И горе тому, кто оказывался на пути этих 'выродков' бывших при жизни и, ставших чудовищами после смерти.

Но даже это не самое страшное.

Потому что порой, если миру ну очень не везло, выходили те, о чьем существовании никто не догадывался. Про этих существ можно было сказать - 'Вот они, те, кто пришел из-за грани'.

И когда они переступали ту тонкую грань, разделяющую мир живых и мертвых. То появлялся тот самый легендарный момент, когда можно было сказать ту самую фразу.

Фразу, которая в этот момент не стала бы говорить всем, кто услышал. Что сказавший её решил выпендриться и начать поливать всех пафосом. Потому что она била точно в цель.

И если кто-нибудь оказался бы рядом с местом прорыва. И этот некто знал бы, кто идет сюда с той стороны. Он обязательно бы сказал.

'Да поможет нам бог.'

Но как обычно бывает, они появляются там, где точно не будет свидетелей, что только усугубляют ситуацию.

И когда они приходят в мир живых, то этот мир замирает. Потому что он чувствует - парии вышли из ада, и, как уже было сказано, 'да поможет нам бог'.

***

- Все готово? - задал позади него вопрос нежный, ласковый и возбуждающий (тех, у кого есть чему - возбудиться) голос.

Но он промолчал, все так же сидя на камне и держа свое верное оружие в руках, и незаметно сжимая его с такой силой, что и алмаз бы превратился в пыль.

- Еще немного и я буду там - прошептал он, переводя взгляд на свою глефу, которая выглядела как полностью сделанная из стали копье, но только с двумя односторонними, слегка изогнутыми лезвиями, повернутыми в противоположные друг от друга стороны.

Сколько раз она спасала ему жизнь, даже он не смог бы ответить. Да хотя бы вспомнить то первое пробуждение и того старика. Размышлял Альпильчёр, снова сжимая древко, но с куда большей силой, но оружие на этот никак не отреагировало, все так же оставаясь прямым и даже каким-то - как казалось Альпильчёру - спокойным.

Однако в отличие от оружия, его настроение не было таким непоколебимым. Пока он снова и снова вспоминал тот момент, где его чуть не изнасиловали. Из него неосознанно начала исходить его сила. Пока еще слабыми волнами, она лишь отодвигала маленькие камушки, но чем больше он думал о том случае, тем больше росло духовное давление. Грозящую превратиться во всё уничтожающую волну.

'Кто бы мог подумать, что встреча с тем извращенцем будет иметь такие последствия', - поглаживая древко глефы, размышлял он. - 'Впрочем, я не о чем не сожалею', - все также думал он, а его сила уже разрушала ту скалу, на которой он сидел, и так бы это разрушение и продолжилось, если бы в этот момент из его тела не начал исходить ослепительно белый свет. - 'Хотя по сравнению с тем, что произошло, когда я встретился с ним во-второй раз, то это кажется какой-то по-детски невинной забавой'.

- Альпильчёр! - раздался позади него мощный мужской баритон, который мигом его успокоил.

Успокоившись, свет потух, а сила перестала исходить из него.

- Вот так-то лучше, и держи себя в руках, будь так любезен.

- Успокойся, он всегда себя контролирует, просто сейчас наступает тот самый момент. Ты бы лучше за собой последил, Вагни, - снова раздался женский мелодичный голос, в котором время от времени проскальзывали наставительные нотки.

- Не смей мне указывать, что делать, Джэлех! Я воин и сам решаю, что хорошо, а что плохо!

- Ай-яй-яй, как же я могла заб ...

Перестав слушать, Альпильчёр снова уставился на то место, где должен был появиться разлом. Он уже успокоился и полностью контролировал свою силу. На слове контролировал, он мысленно усмехнулся. Сколько прошло уже веков, когда она у него появилась, а точнее пробудилась.