Парадоксы Младшего Патриарха

– Только одно, – грустно, но твердо произнес Тхиа. – Схватить кувшин и ахнуть им слугу по голове.

– Так он и поступил, – подтвердил Наллен. – Он и сам находился в последнем ярусе гнева, дальше уже просто некуда, человеческому телу большего просто не выдержать. А тут еще и заклятие неистового гнева на кувшине. Господина Хелойя просто удар хватил, едва он прикоснулся к кувшину. И никаких погибельных чар. Естественная смерть – и, что немаловажно, при свидетеле. Ни обычному эксперту, ни магу, искать нечего. Ни следа черной магии… вообще ничего. А гневом и яростью в этом доме все пропитано до основания.

А вот об этом можно было и не говорить. Кому, как не Тхиа, знать этот дом… да он и знает.

– Вас, господин Майон, вызвали домой, чтоб никаких подозрений не возникло, да и меня затем же. Дело я им затянул: при мне могилу не вскроешь. Да и вас ожидали в одиночку – а вы со спутником приехали, да еще с таким. Двоих охмурять не очень сподручно. Первоначально предполагалось вас усыпить и уж тогда вскрывать могилу – ну, а тут случай подвернулся: я наконец-то уехал, а вы меня сопровождаете. Чем полагаться на сонные зелья или там чары и ждать до ночи, так уж лучше выкопать клад прямо сейчас, а отговориться тем, что могилу выкопали для покойного. – Наллен усмехнулся. – Невтерпеж им стало до трясенья в руках. Чтобы поскорей до клада добраться… вроде как до наследства, что ли…

Что верно, то верно. Очень господам заговорщикам не терпелось. Это ж последнего ума надо лишиться, чтобы так сразу свою полученную при дележке долю драгоценностей на себя понацепить. Или так они друг дружке не доверяли, что оставить без пригляду побоялись – вдруг да своруют подельнички? Нет, прав Наллен, прав: догадываться, что может взбрести в голову дуракам – последнее дело. Главное, не угадаешь ведь нипочем, а только зря мозги намозолишь.

– К слову сказать, о наследстве, – вспомнил Тхиа. – Кинтар, покажи-ка господину магу свою долю – пусть скажет, что это такое.

Я послушно потянул из-под рубашки золотую цепочку с висюлиной.

– Стой! – не своим голосом взвыл Наллен, и рука моя замерла на полпути.

– Откуда… откуда это у вас? – шепотом спросил Наллен.

– Я же говорю, – напомнил Тхиа. – Это его доля наследства Майонов. Передано из рук в руки, не сомневайтесь.

– Не двигайтесь, мальчики, – предупредил Наллен, хотя нужды в том не было; осторожно, бочком, подобрался ко мне, медленно протянул руку к висюлине, пробормотал заклятие, сомкнул пальцы вокруг нее и вновь разжал – с видимым облегчением.

– Мальчики, мальчики, – с укоризной произнес Наллен, вытирая холодный пот. – Разве так можно? Если получаешь подобное наследство, да еще из рук в руки, не худо бы спросить сперва, как с ним следует обращаться.

– А что это такое? – вновь поинтересовался Тхиа.

Наллен воззрился на него с неподдельным изумлением.

– Мы успели получить эту штуку, и только, – сообщил Тхиа. – А вот узнать – нет.

– Это, – медленно и веско произнес Наллен, – Ключ-камень замка Майонов. То, на чем замок стоит. Чем можно, если крайний случай придет, разрушить его до основания. И вы…

Договорить он не успел. Распахнулась дверь, и нашему взору явил себя перепуганный слуга.

– Господин! – взмолился он при виде Тхиа. – В Лиловом кабинете потолок обвалился!

– Чего и следовало ожидать, – заметил вполголоса Наллен, покосившись на Ключ-камень у меня на цепочке.

– Пожалуй, мне следует все же пойти взглянуть, – вздохнул Тхиа, подымаясь из-за стола.

Когда он вышел, Наллен не погрузился в молчание – отнюдь нет! Он закидал меня вопросами… но я не мог рассказать ему всего. Вот вернется Тхиа, сам пускай и решает – о чем следует рассказать, а что может и должно остаться втайне. И уж о вызове поведать я мог Тхиа, но никак не Наллену. Во всяком случае, сейчас.

– Постойте, – поднял руку я, – прошу вас. Об этом мы поговорим, когда вернется Тхиа, обещаю… но и мне вас тоже есть о чем спросить… да что там – я попросту обязан! Каким боком ко всей этой грязной заварушке относится мой вассал?

Губы Наллена раздвинула широчайшая улыбка.

– О-о, мальчик мой, – протянул он, явно наслаждаясь предвкушением. – Ваш вассал, знаете ли – это очень особый случай.

И вправду – особый.

История Лаана была самая для смутного времени обыкновенная – а время санхийской резни иначе как смутным и не назовешь. Особенной ее делали два обстоятельства.

Во-первых, Лаан был магом, хотя и почти необученным – об этом, впрочем, я уже догадался, покуда мы втроем таскались по подземельям.

А во-вторых, полное его имя было Ларран, и имя это во всем королевстве имел право носить один-разъединственный человек. Тот, чьего старшего брата я в горячке боя и бессонницы едва опознал по профилю на золотом монетном кружочке.