Парадокс времени

– О дорогой Арти, – сказала она в ложном ужасе от ее отражения в зеркале. – Посмотри на меня. Мне срочно нужна команда парикмахеров, немедленно вызови их из Лондона.

– Ты прекрасно выглядишь, мама. Прекрасно. Замечательно.

Ангелина расчесывала свои длинные волосы расческой, украшенной жемчугом, она поблескивала с каждым взмахом.

– Я была в плохом состоянии в последнее время, да?

– Да. Ты была больна. Но сейчас тебе лучше.

Ангелина встала с пуфика, на котором сидела, и протянула руки.

– Иди ко мне, мой герой. Обними свою мать.

Артемис был счастлив сделать это, услышав ее последние слова. Мысль ударила его. Герой. Почему она называла его героем? Вообще, жертвы гипноза не помнят ничто из стертого. Но Дворецки помнил то, что Опал сделала ему; он даже описал это Артемису. У Шолка тоже была стерта память. А что с матерью?

Ангелина крепко его прижала.

– Арти, ты так много сделал. Ты рисковал всем.

Роторы были громки теперь, пугая окна. Его отец был дома.

– Я не сделал ничего особенного, мама. Это сделал бы любой сын.

Ангелина качала его голову, как в колыбели в своей руке. Он почувствовал слезы на ее щеке.

– Я знаю все, Арти. Все. То существо оставило мне ее воспоминания. Я пыталась бороться с ней, но она была слишком сильна.

– Какое существо, мама? Это была лихорадка. Это была просто галлюцинация – вот и все.

Ангелина держала его под рукой.

– Я была в больном аду мозга того эльфа, Артемис. И не смей мне лгать и говорить, что это не так. Я видела, что твои друзья почти умерли, чтобы помочь тебе. Я видела, как у Дворецки остановилось сердце. Я видела, что ты спас нас всех. А теперь посмотри мне в глаза и скажи, случалось ли такое.

Артемис нашел трудным встретить взгляд матери, и, когда он сделал, было невозможно лечь.

– Это произошло. Все это. И даже больше.

Ангелина нахмурилась.

– У тебя один глаз карий. Почему я не замечала это?

– Я гипнотизировал тебя, – сказал Артемис несчастно.

– И отца тоже?

– И его тоже.

Внизу послышался звук открытой двери. В холле были слышны шаги его отца, а затем на лестнице.

– Ты спас меня, Артемис, – сказала его мать поспешно. – Но у меня такое чувство, что весь твой гипноз в некотором роде помещал нас в эту ситуацию. Таким образом я хочу знать все. Все. Ты меня понимаешь?

Артемис кивнул. Он даже и не догадывался, как избежать этого. Он был в тупике, и единственный выход был полной честностью.

– Теперь мы дадим отцу и близнецам время, чтобы обнять меня и поцеловать, а потом мы поговорим. Это будет наша тайна. Понятно?

– Понятно.

Артемис сидел на кровати. Он снова чувствовал эти шесть лет, когда он был пойман хакающим школьные компьютеры, чтобы сделать испытательные вопросы немного более стимулирующими.

Его отец был на приземлении теперь. Артемис знал, что его секретная жизнь закончилась сегодня. Как только он останется с матерью наедине, ему придется ей все рассказать. Похищения, восстания, прогулки во времени, восстания гоблинов. Все.

«Абсолютная честность», – подумал он.

Артемис Фаул дрожал.

Несколько часов спустя, спальня хозяев была преобразована вихрем, известным как Беккет Фаул. На вечернем столе были коробки пиццы и картины, нарисованные пальцами томатной пастой на стене. Беккет одел одну из футболок отца, которую он опоясал вокруг талии. Он нарисовал тушью усы, и шрамы помадой и изображал битву с невидимым врагом, используя одну из старых протезных ног его отца как меч.

Артемис заканчивал его объяснение удивительного восстановления Ангелины.

– И затем я понял, что мама так или иначе больна Лихорадкой Перчаточника [Mother had somehow contracted Glover's Fever – исх. текст], которая обычно есть только на Мадагаскаре, таким образом, я нашел естественное лечение, о котором мне рассказали местными жителями и управлял этим. Помощь была непосредственна.

Бекетт заметил, что Артемис прекратил говорить и трагически вздохнул. Он поехал на воображаемой лошади поперек комнаты и тыкнул Майлса протезом отца.

– Хорошая история? – он спросил его близнеца.

Майлс спустился с кровати и наклонился к уху Бекетта.

– Артемис – простак, – уверял он.

Эпилог

Полуостров Крюк, Ирландия

Командор Подземной Полиции Труба Келп сам руководил Поисковой командой, которая откапывала Опал Кобой из щебня. Они надували неправильной формы воздушные пузыри над рабочей зоной, так они могли включать лазеры шаттла без опасения быть обнаруженными.

– Торопись, Фурти, – прокричал Труба в открытый проход. – У нас всего один час до восхода солнца. Давайте заберем эту мегаманьячку пикси оттуда назад в ее собственное время.

Им повезло, что в их команде работал гном. Обычно гномы чрезвычайно неохотно работали с властями, но этот согласился, пока его не заставляли работать ни в один из 190 с лишним праздников гномов, и если ЛЕПРЕКОН платил ему, как консультанту непомерную плату.