Парадокс времени

– Ты хочешь сказать, Ракушка громко пукнет? – уточнила Элфи, дабы убедиться, что правильно поняла услышанное.

– Громко – не то слово. Он накопил столько метана, что Гавани бы на год хватило. Такого пука не случалось со времен последнего племенного собрания гномов.

На дисплее появилась компьютерная модель взрыва. Для большинства подземных жителей изображение выглядело бы размытым пятном, но офицерам Подземной полиции пришлось выработать умение одновременно отчетливо видеть дисплей и место, к которому они направляются.

Когда, судя по картинке, Элфи оказалась далеко за пределами предполагаемой зоны распространения ударной волны, она опустила ноги и, набрав высоту по широкой дуге, развернулась лицом к кракену.

– Мы ничего не можем сделать?

– Ну разве что пару снимков. Слишком поздно. Осталось всего несколько минут. Внутренний панцирь Ракушки уже нагрелся до температуры горения, поэтому советую опустить светозащитный фильтр и насладиться представлением.

Элфи опустила фильтр.

– Эта новость разнесется по всему миру. Острова просто так не взрываются.

– Взрываются. Сейсмическая активность, утечки газа, химические аварии. Поверь мне, если вершки чему и научились, так это объяснять, почему произошел взрыв. Американцы придумали «Зону Пятьдесят один»[3] только потому, что сенатор воткнулся в гору на реактивном самолете.

– Материку опасность не угрожает?

– Скорее всего, нет. Разве что мелкие осколки долетят.

Элфи расслабилась, предоставив крыльям поддерживать тело в воздухе. Она не могла и не должна была ничего делать. Разворачивался вполне естественный процесс, и кракен, в конце концов, имел полное право сменить панцирь.

«Взрыв метана. Мульч бы скакал от восторга».

С недавних пор Мульч Рытвинг, на пару с пикси Штукой Фартом, заправлял частным детективным агентством в Гавани. В свое время гном и сам неплохо повеселился с метаном.

В одном из окон теплового сканирования едва заметно запульсировало красное пятно. На острове присутствовали живые существа, не грызуны и не насекомые. Несколько человек.

– Жеребкинс, там кто-то есть.

Несколько раз моргнув, Элфи изменила формат окна, пытаясь определить источник сигнала. Внутри сауны она различила четыре горячих тела.

– Жеребкинс, сауна! Как мы их не заметили?

– Их тела по температуре не отличались от кирпичных стен, – ответил кентавр. – А сейчас, полагаю, один из вершков открыл дверь.

Элфи включила шестикратное увеличение и сразу же заметила, что дверь в сауну приоткрыта и сквозь щель на улицу клубами валит пар. Здание остывало быстрее человеческих тел, и теперь они отчетливо отображались на дисплее сканера.

– Что делают здесь эти вершки? Ты говорил, что все закрыто до восьми часов.

– Не знаю, Элфи, и знать не могу. Это же люди. Они непредсказуемы, как демоны в полнолуние.

Не имело смысла выяснять, почему люди оказались здесь, да это и не играло особой роли. Времени оставалось в обрез.

– Жеребкинс, я возвращаюсь.

Кентавр направил камеру на себя, передавая в шлем капитана Малой свое изображение в режиме реального времени.

– Элфи, внимательно посмотри на меня. Какое у меня лицо? Правильно, суровое. Не делай этого. Не возвращайся на остров. Люди гибнут каждый день, и мы не вмешиваемся. ЛеППРКОН никогда не вмешивается.

– Я знаю правила. – Элфи отключила звук.

«Ну вот, снова конец моей карьере», – печально подумала она, настраивая крылья на крутое пике.

В предбаннике сидели четверо весьма довольных мужчин. Еще бы – им снова удалось перехитрить островное начальство и насладиться бесплатной сауной до начала рабочего дня. Один из них, служивший на Уунисаари охранником, имел доступ к ключам и небольшой плоскодонке с пятисильным мотором. На ней-то он и переправил на остров своих друзей, а также ящик пива «Карелия».

– Славно нынче протопили, – заметил один.

Другой протер запотевшие очки:

– А по мне, так жарковато. Даже ногам горячо.

– Прыгни в Балтику, – посоветовал охранник, обиженный тем, что приятель не оценил его старания. – Охлади свои бедные пальчики.

– Плюнь ты на него, – произнес четвертый, застегивая ремешок часов на руке. – У него слишком чувствительные ступни. Вечно ему то жарко, то холодно.

Мужчины, друзья детства, смеялись и потягивали пиво. Однако смех и возлияния резко прекратились, когда часть крыши, озарившись странной вспышкой, прекратила свое существование.

Охранник поперхнулся пивом:

– Кто курил?! Я же сказал, не курить!

Даже отзовись ему кто-нибудь из оторопевших любителей утренней сауны, он бы его все равно не услышал, поскольку каким-то непостижимым образом устремился из дома прямо в новообразовавшуюся дыру.

– Пяткам вот совсем жарко, – пробормотал очкарик, словно в надежде на то, что новая тема для разговора развеется сама собой, если он продолжит упрямо цепляться за старую.

Остальные ничего не сказали. Они предавались обычному занятию, свойственному мужчинам, оказавшимся перед лицом опасности, – лихорадочно натягивали штаны.

Знакомиться или входить через дверь не было времени. Элфи, достав из кобуры «Нейтрино», вырезала в крыше двухметровую дыру и увидела четверых вершков. Бледных и перепуганных.