Парадокс Вазалиса

— Ушел из жизни один из моих преподавателей. Я просто пытаюсь понять, чем могло быть вызвано самоубийство.

Смущенный настойчивостью декана, Давид повысил тон.

— Довольно с меня этих вопросов… Я хочу знать, куда вы клоните.

— Я бы на вашем месте хорошенько подумал, прежде чем ступать на этот путь, — раздраженно бросил декан. — Лишь я один могу помочь вам выбраться из того тупика, в который вас угораздило забрести.

— С тем же успехом вы можете меня и потопить. Желаете выкинуть меня из Сорбонны — что ж, валяйте, и прекратим эту демагогию.

— Если бы я хотел во что бы то ни стало от вас избавиться, вас здесь не было бы уже сегодня. Вы что, действительно полагаете, что я стал бы тратить на вас время?

Это признание заставило Давида несколько поумерить пыл. Он отказался от мысли встать и уйти, хлопнув дверью.

— Значит, ничего необычного в поведении Када вы в последние месяцы не замечали? — продолжал декан.

Давид мысленно вернулся в те дни, что предшествовали смерти наставника. Одно воспоминание всплыло из глубин памяти.

Примерно за неделю до самоубийства Альбер Када позвонил ему, чтобы сообщить о значительных продвижениях в своих поисках. Профессор только что вернулся из Неаполя, где в одном из частных архивов наткнулся на некий примечательный документ, который в ближайшее время намеревался приобрести.

Када предоставил бы и больше информации по телефону, но Давид в тот момент не проявил к находке особого интереса. Его научный руководитель несколько раз уже заявлял о неизбежности величайшего открытия, и каждый раз этим надеждам не суждено было сбыться. Так, как полагал Давид, обстояло дело и в тот раз.

Вероятнее всего, речь шла о какой-то совершенно не значительной детали. Давид решил не рассказывать об этом разговоре декану.

— Нет, я не знаю, почему он покончил с собой. Сожалею, но ничем не могу вам помочь.

— Что ж… — промолвил декан. — Если вам нечего добавить, думаю, вы можете вернуться к себе.

— Но что будет с моей диссертацией? — отважился спросить Давид.

— Пока что не знаю. Я должен хорошенько поразмыслить над этим и все обсудить с членами Научного совета университета. Вам сообщат о нашем решении через недельку-другую. А пока что постарайтесь ни во что не вляпаться.

Перевод Давиду не понадобился: он тотчас же понял, что означает этот ответ.

После наделавшего столько шуму самоубийства Альбера Када декан, вполне естественно, хотел избежать нового скандала. Публичной экзекуции не будет. Его ждет казнь тихая и бесшумная. Она пройдет тайно, в каком-нибудь мрачном и безымянном зале.

Для Давида это ничего не меняло: надежд на иной исход он и так уже не питал.

16

Могучие удары следовали один за другим, но плексигласовая панель держалась и разве что немного дрожала.

Валентина прекратила кричать. В данный момент ей ничего не угрожало. Самозванцу никогда не взломать дверь таким манером. Пробить броневую защиту плечом невозможно — здесь нужно нечто гораздо более основательное.

Но видит ли он ее из коридора? Если нет, то, возможно, лучше пока и не показываться.

Не вставая с пола, она передвинулась к ближайшей стене и забилась в темный угол, расположенный между дверью и стеллажом. Едва осмеливаясь дышать, она медленно, буквально прилипнув спиной к перегородке, распрямилась, пока пальцы не нащупали контуры интерфона.

Она повернулась и нажала кнопку аппарата, молясь, чтобы Нора не соврала насчет того, что он работает.

— Нора, — прошептала она. — Ответьте, пожалуйста, Нора.

Послышался голос Норы — успокаивающий.

— Да, Валентина? Желаете вернуться домой?

— Здесь кто-то есть, в коридоре. Не знаю, кто именно. Он пытается взломать дверь.

Валентина отлично понимала, что шепот как мера предосторожности излишен — находясь снаружи, за дверью, чужак не мог ее слышать.

Она постаралась взять себя в руки и заговорила нормально:

— Вы мне нужны, Нора. Сейчас же.

— Предупрежу охрану и приду.

Валентина отпустила кнопку. Подождала еще пару секунд, затем глубоко вздохнула и решилась-таки выглянуть в коридор.

Незнакомец исчез. Коридор вновь казался пустынным.

Спустя полминуты перед дверью возникли два новых силуэта, вроде бы мужской и женский. Мужчина быстро набрал код на буквенно-цифровом кнопочном устройстве щита управления и приложил палец к опознавательной линзе.

Дверь открылась и в комнату вошли Нора и Эрик, охранник, которого Валентина видела накануне рядом со Штерном. Оба были вооружены.

— Нора! — воскликнула Валентина, бросаясь к молодой женщине. — Как я рада вас видеть!

— Что здесь произошло?

— Кто-то был за дверью. Он попытался разблокировать ее через щит управления, а затем принялся что есть силы колотить по плексигласу руками и ногами.

Нора подала Эрику знак осмотреть все комнаты второго этажа, затем сняла с пояса рацию, поднесла ее ко рту и, вдавив кнопку вызова, сказала:

— Франк… По словам Валентины, у нас были гости. Запри мсье Штерна в его кабинете и проверь парк.

Голос водителя прозвучал с удивительной чистотой.

— Принял. Уже выхожу.