Парадокс Стратим

Третий приступ заставил меня свернуться калачиком лёжа на двух стульях. Боль была острой и пульсирующей. Перед глазами стали расплываться темные пятна, постепенно разрастаясь и заволакивая разум. Я находилась в пограничном состоянии между сознанием и обмороком, как вдруг мягкий свет из окна от фар проезжающей машины выхватил на долю секунды несколько пылинок, что висели в воздухе. Они никуда не падали, а летали прямо перед моими глазами. Почему? Всё оказалось просто: они лежала на тонком слое воздуха. Я видела этот слой, и еще много слоев различной толщины. Одни из них были плотные, другие разряженные, третьи напоминали дуршлаг и в их дыры просачивались струи пятых. Какие-то обворачивались вокруг тонких слоев, пакуя их как подарок в обёрточную бумагу. Я видела все эти движения, и хотелось дотронуться, чтобы ощутить реальность происходящего. Протянув руку, я коснулась указательным пальцем воздушной «ленты» прямо у меня над головой. Она извивалась как новогодний серпантин, но зажав этот узкий воздушный поток между двумя пальцами большим и указательным, я встряхнула ее. По ощущениям это была скользкая гладкая кожаная тряпица.  То, что нужно, осталось правильно ее направить и задание будет выполнено. Собрав все силы в кулак, я сосредоточилась на узком потоке у меня в руках. На лбу выступили бисеринки пота. Я еще ближе  к обмороку и шанс только один. Мне нужен был один плотный поток, и опустив руку к полу я смогла его ухватить. Он был тяжелый, но рыхлый – это скорее минус для задуманного мной, но ждать когда подплывёт другой, нет времени. Я подтолкнула слой рукой, и он медленно, но верно пополз наверх. Поравнявшись с линией моего рта, он завис на долю секунды. Я глубоко вздохнула и через рот выдохнула воздух. Выдох был минимальный, но в данной ситуации этого было довольно. Слой был перенаправлен и начал собирать потоки вокруг себя. У меня получился обычный сквозняк и  вихрь на большой скорости врезался в дверь сейфа и распахнул ее. Теперь нужно было подсечь нужную бумагу. На моё счастье она там лежала в одиночестве. Ухватив ленту за один конец, я резко выкинула руку вперед. Подсечка. Бумага цепляется на другой конец. Движение рукой и этот злосчастный клочок бумаги, летит прямо мне в руки. Четыре сложения и она у меня в кармане. Всё дело сделано. Можно и в темноту обморока отправляться.

Именно в этот момент в комнату влетел обворованный мной следователь.  Он подбежал ко мне и начал что-то говорить. Речь была взволнованной и ласковой. Видимо дяденька сильно перепугался. Он возился со мной до самого приезда врачей, пытаясь всунуть мне в рот обезболивающее из раскрытой на полу аптечки, и проводил до самых дверей палаты реанимации. Хороший он человек, жаль его.

Через три недели меня выписали из больницы. Выходя из дверей больничного корпуса, я и не ожидала, что меня будет встречать делегация из трёх человек. Мама, Вадим и тот дядька полицейский. Я была готова ко всему, но только не к тому, что он подойдёт и обнимет меня, крепко прижав к себе.

- Ну и напугала ты меня девочка, хорошо успели вызвать «Скорую».

Я отстранилась и посмотрела на него внимательно. Надо же какие у него добрые отеческие глаза. Я никогда не видела, чтобы взрослый мужчина так улыбался. Столько света в этих очах, что он выливается и вся эта благодать стекает по лучикам морщин, освещая его лицо. Я невольно засунула руку в карман джинсов и нащупала сложенный лист бумаги. Значит, он еще ничего не знает.

- Я больше так не буду, обещаю, - проговорила я, имея в виду свой поступок. – Это стечение обстоятельств.

- Больше и не надо, ведь аппендицит тебе вырезали. Надо сказать, что вовремя, иначе он лопнул внутри тебя, - встряла в разговор мама.

- Ну и напугала ты нас, Вика, - не стал стоять в стороне и помалкивать Вадим.

Мы всей компанией двинулись в машину дознавателя и с ветерком доехали до нашего дома. Припарковаться в нашем дворе сложно и полицейский проехал немного вперед, предварительно высадив нас у подъезда. Мы стояли рядом с Вадей и он, обняв меня за плечи и прижав к себе, рассматривал свои кроссовки. Я догадывалась о чём он думает и не мешала предаваться грустным мыслям. Мама стояла немного в сторонке и с радостью взирала на нас.

Я часто вспоминаю тот день, после выписки из больницы. Именно тогда в наш дом, наконец, пришло счастье и покой. Антон Борисович, так звали полицейского, решил вопрос с жильцами пока я болела и помог маме вернуться на нашу законную территорию. Я его тогда сильно зауважала, когда вместо «однушки» мы открыли дверь собственной квартиры, и мама кратко поведала мне, как теперь обстоят дела. Антон Борисович, скромно улыбался и поглядывал на мою родительницу весёлыми глазами, пока та рассказывала всё историю от начала и до конца. Неужели теперь всё будет иначе? Да, уже теперь всё иначе.

На следующий день ко мне домой наведался Змей и получил долгожданный документ, недоверчиво посматривая на меня. Взяв бумажку в руки, он даже не удосужился ее развернуть, просто стоял и разглядывал меня.