Парадокс Севера

Если вы спросите, зачем ему понадобилось идти сюда посреди ночи, чтобы найти какую-то книгу, которая нужна ему прямо сейчас и почему нельзя подождать до утра, ответа не получите. Ровно как и на то, откуда у него ключи. Как он говорит: «Здесь у меня неограниченный доступ к знаниям».

Не удержавшись, я достала из кармана телефон и сфотографировала.

— Мечтаешь о моей фотографии на заставке? Могла бы просто попросить.

— Нет, — равнодушно ответила я. — Компромат никогда лишним не будет. Вот выкинешь что-нибудь, покажу декану, как ты посягаешь на имущество академии. Еще и в комендантский час.

Север перестал жевать, его самодовольная улыбка померкла. Зато моя расцвела на лице словно цветок, которые после палящего дневного солнца наконец хорошенько полили.

— В Карточной Долине нет комендантского часа, — сказал он.

— Теперь ты тоже ее так называешь?

Я вскинула брови. Потому что это название придумала я и считала, что никто кроме нас троих — меня, Леси и Пашки, его не знает.

— Я оценил, — коротко ответил Северов.

Теперь мы встречались каждую ночь. Возвращаясь с занятий, я знала, меня будет ждать новая карточка с написанным на ней адресом.

Иногда наши встречи напоминали тихий разговор. Когда не хочется повышать голос, чтобы не спугнуть. Когда все, что тебе нужно, лишь человек напротив да кружка горячего чая, что по ночам казался каким-то особенным, почти магическим. Виктор рассказывал про брата, а я прикипала взглядом к его движущимся губам и опущенным ресницам, изредка делясь тем, о чем он не знал, в ответ.

Порой они сводились к молчанию. В такие дни он чаще всего что-то читал, шурша перелистываемыми страницами, закинув здоровую ногу на колено. Его любимая поза. Вторая после сидения на подоконнике.

А порой меня прорывало. Так, что я принималась рассказывать все, что случилось за день. Я знала, ему не нужны подробности, но он почему-то не перебивал. Слова и взгляды — единственная близость, которую он себе позволял. И я была за это благодарна.

Его взгляд в это время блуждал по моему лицу, останавливаясь то на глазах, то на руках, которыми я, как обычно, активно жестикулировала. Я же ловила себя на мысли, что привыкла к острому укору его глаз, что давно перестал быть пугающим.

Удивительно, но наедине Север оказался ненамного многословнее, но чем больше мы узнавали друг друга, тем лучше я начинала его понимать. Пару раз ловила себя на мысли, что неосознанно представляю его реакцию на собственные слова. Как он задумчиво проводит рукой по волосам, хмыкает, подняв уголок губы в полуулыбке. Как будто пытаясь не превысить лимит на счастливые мгновенья.

Эта сдержанность доводила до ручки.

Эта сдержанность пленила и притягивала.

Иногда ему звонил отец. Обычно они разговаривали недолго. «Хоть раз в неделю пиши, что жив». Как говорил Север, им обоим этого было достаточно.

Но когда что-то требовалось по работе, вопросы решались безотлагательно. Он всегда называл его Виктором. Так серьезно и по-деловому. Не Витей и даже не сыном. Хотя, прикладывая на язык ласкательные варианты этого имени, даже мне становилось смешно. Потому что подобрать что-то настолько неподходящее к строгому образу Севера язык просто не поворачивался.

Вот и сейчас, я едва ли не рассмеялась. Он шикнул на меня в ответ.

— Все, молчу, — я изобразила, что закрываю рот на замок, но не сумела удержаться от улыбки. Словно пытаясь и его заразить. Самое ужасное — мне эта игра нравилась. Нравилось наблюдать, как внезапно меняется его взгляд и появляется эта еле заметная дуга на губах.

Я глянула на время. Час. Пора возвращаться в комнату.

Север закончил разговор и спрятал телефон в карман.

— Все нормально? — спросила я.

— Да, — он кивнул. — Просто отец звонил, дать пару напутствий.

— Зачем?

Я подхватила оставленный на спинке стула кардиган, принявшись его натягивать.

— Завтра буду выступать перед советом директоров. Если они посчитают, что я в состоянии перенять управление отцовской компанией, то приступлю сразу по окончании учебы.

— О, круто!

Он ухмыльнулся и открыл дверь, пропуская меня вперед. Длинный коридор, что вел к общежитиям в этой части академии разделялся, и мы остановились у развилки.

— До завтра? — сама не поняла, как эти слова с губ сорвались. Ведь он не предлагал мне встретиться. Но от того как посмотрел в ответ, тепло разливалось по всему тему. И вдруг захотелось узнать, отличаются ли его поцелуи от поцелуев его брата. Эта мысль, ворвавшись, застала врасплох. И вдруг испугала настолько, что по-видимому страх отразился на моем лице. Виктор сделал шаг назад, словно почувствовав, как Саша стоит между нами.

— Да, до встречи.

— Увидимся… — проговорила я, тоже разворачиваясь, чтобы идти к себе, и вдруг услышала голос:

— Даже удачи не пожелаешь?

Я улыбнулась.

— Тебе она никогда не была нужна, Северов.

Он едва заметно улыбнулся в ответ, развернулся и медленно пошел в сторону мужского общежития.

Я опустила взгляд на собственные руки, покачала головой, а потом все-таки выкрикнула ему в спину:

— Порви их всех!