Парадокс Севера

— О, Кирилл, — махнул рукой тот, — нам с тобой можно не беспокоиться. Всевышний благословил нас достойными сыновьями, а таких как Виктор, поверь, я на своем веку повидал крайне мало.

Значит, я не ошиблась. Передо мной действительно находился Северов старший. Очевидно, внешностью Виктор пошел в мать.

Мужчины стали говорить о делах. Я же, ковыряя край скатерти, старалась слиться с обстановкой, не переставая вслушиваться. Этим людям что-то явно требовалось от Северовых. Вот только что, было не ясно.

Младшему же Северу был не сильно приятен этот разговор. Откуда я знала это? Трость. Каждый раз, когда тема заходила за какие-то прошлые счета, по их словам, давно погашенные, его рука сжималась на рукояти до бела. Внешне же он так и оставался холодным и расслабленно спокойным.

В такие моменты я начинала понимать девчонок, что страдали по нему. Он мог раздражать. Мог быть просто невыносимым, заносчивым, высокомерным. Но оставаться к нему равнодушным было невозможно.

Что бы он не делал, вел себя так естественно, словно в этом образе жил годами, вписываясь в любую ситуацию настолько органично, что оставалось только поражаться. Нет, он не скрывал свои недостатки, иногда казалось, наоборот, ими гордился, может поэтому люди тянулись к нему магнитом?

Чтобы скрыть неловкость и глупо не пялиться, я раскрыла меню, хотя заранее понимала, вряд ли мне кусок в горло сегодня полезет. И только бегло пробежав взглядом по названиям, поняла, что этот вечер не сулит ничего хорошего. Названия блюд были написаны на одному-богу-известно-каком языке.

Прекрасно! Осталось дождаться официанта и опозориться.

Хотя, может еще не поздно улизнуть в дамскую комнату, оставив Севера разбираться с заказом самостоятельно? Но на мое счастье, официанты начали приносить еду и все принялись за ужин. А я уже думала, что есть мы не будем. На некоторое время наступила тишина.

— Я прошу прощения, что назначил встречу так внезапно, очень хотел с вами познакомиться, — произнес Тарон, вдруг обратившись ко мне. — Диана. Очень красивое имя. Вы ведь не русская, я прав?

И когда Виктор уже почти раскрыл рот, явно собираясь этот факт опровергнуть, я ответила:

— Моя мать родом из Баку. Отец русский.

— Я так и знал, — довольно произнес мужчина. — Ваши глаза выдают вас. Слишком красивые глаза. Слишком.

Северов вскинул брови. Мне показалось, заинтересованно.

— А я всегда говорил Виктору, что на Кавказе самые прекрасные девушки, — вмешался Ахмет. — Вижу, брат, ты наконец меня послушал.

Он сделал слишком заметный акцент на последнем слове. Это был явно укол в сторону Севера, только он на него не прореагировал. Тарон же, не обратив внимание, продолжил:

— Красота не вечна, Ахмет. Если сердце не смотрит…

— …то и глаза не видят, — закончила я, улыбнувшись. — Известная кавказская пословица, — пояснила я, глядя на Виктора. — Моя бабушка тоже так говорит.

— Твоя бабушка мудрая женщина, — ответил Тарон. — Сколько ей?

— Семьдесят четыре. Но она многим фору даст.

Мужчина напротив улыбнулся.

— А родители?

— Их с нами больше нет.

— Сожалею.

— Все нормально. Это давно случилось. К тому же… — Что мною двигало тогда, я не знаю, но вдруг захотелось нашему сценарию подыграть. — … Теперь у меня есть кому защитить.

Я протянула руку, и Север, будто раскрыв мой замысел, взял ее в свою, большим пальцем погладив тыльную сторону ладони. Я опустила взгляд, почти физически ощущая ответный, слишком пристальный, со стороны Северова старшего.

— Пока молодые, они могут позволить себе свободу выбора, — сказал он.

— О, им хочется свободы. А приходится терпеть компанию стариков, как мы. Кирилл, может отправим детей веселиться, а закончим вдвоем?

— Давайте с нами в клуб? Как раз остальных повидаешь, — вмешался Ахмет, обращаясь к Виктору.

Я выронила из рук вилку, и та звонко ударилась о тарелку.

— Простите, — шепнула, закашлявшись. Взяла со стола стакан с водой и принялась медленно пить.

— Сколько ты уже не появлялся там? Год?

— Два, — совершенно ровным тоном произнес Север, но я буквально чувствовала, внутри него горело пламя. — Думаю, у нас не выйдет. — Его репутация в моих глазах в этот момент росла в геометрической прогрессии.

— Не дури, — не унимался Ахмет. — В кои-то веки встретились. — Он встал, пожимая всем руки. — К одиннадцати подъезжайте.

А потом бросил напоследок, подмигнув:

— Не хромай!

Что это? Такая странная форма прощания? Или тот самый крюк, на который он мог его зацепить? Я неловко развернулась, вопросительно глядя на Севера, чье лицо не выражало ничего. Хорошего в том числе.

Мужчины обменялись еще несколькими фразами. Сдержанно попрощались. Все это время я, покорно изображала то, чего от меня ожидали, улыбалась, и только когда Север выволок меня на улицу, вырвала руку из его и зашипела:

— Какой еще клуб? На клуб мы не договаривались!

— Это форс-мажор. Такие ситуации даже в договоре отдельным пунктом выносятся. Я не мог знать.

— И что ты предлагаешь?

— Мы поедем, — без тени сомнения произнес он.