Парадокс Prada

— Конечно. Нужно только понять, где мы находимся. Пошли.

И я шагаю вперед, быстро удаляясь от ограды. Мы обходим здание, минуем задние ворота, которые, скорее всего, являются служебным входом. Тусклый свет озаряет узкую тропинку, мы поднимаемся по ней в гору, а потом выходим на извилистую дорожку, которая приводит нас к одной из многочисленных кирпичных лестниц.

Дорожки постоянно петляют, сливаются и пересекают друг друга, и у меня нет полной уверенности, что мы движемся в нужном направлении. Во всяком случае, нам удалось убраться с уединенной дорожки, которой пользуются служащие. Мне почему-то кажется, что именно здесь должны прогуливаться охранники.

Я живу в тщательно охраняемом доме и хорошо знаю, как работают камеры наблюдения. С этим мы ничего поделать не можем, и нам остается надеяться, что все камеры направлены на особняк. А если окажется, что это не так, — и если нас задержит охрана, — я сыграю роль эксцентричной знаменитости, которая не знает, куда девать деньги и чем занять свое время.

Впрочем, я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Я сделаю все, что необходимо, чтобы выжить, но статья с описанием моей выходки может причинить серьезный вред моей карьере и отбросить меня на несколько лет назад.

Даже на таком значительном удалении от особняка (а действительно ли мы так далеко от него?) все здесь дышит могуществом, деньгами и хорошим вкусом. Весь участок — множество акров — благоустроен самым тщательным образом. Мы проходим мимо скрытых внутренних двориков, искусно подстриженных живых изгородей и буйно разросшихся рощиц. Кажется, будто мы попали в сказочную страну, где живет принцесса.

Я знаю, что днем отсюда открывается великолепная панорама Лос-Анджелеса — во всяком случае, в те моменты, когда нет смога. Даже ночью это место кажется волшебным, и трудно поверить, что у него такое мрачное прошлое.

Когда я делюсь своими мыслями с Энди, он отвечает, что ничего не знает о мрачном прошлом особняка, и я начинаю шепотом рассказывать ему историю миллионера Эдварда Доэни, построившего это прекрасное чудище для сына.

— Дом был подарком. Эдвард Доэни построил его для сына. На мой взгляд, лучшего подарка не придумаешь. Вот только кончилось все очень грустно.

— Как так? — спрашивает Энди, слегка задыхаясь, поскольку мы продолжаем подниматься вверх по каменной лестнице, одной из множества здешних лестниц.

— Разразился грандиозный политический скандал. Слышал о «Куполе-чайнике»?[20]

— Да, что-то такое было, — кивает Энди.

— Тогда ты информирован лучше меня, — признаюсь я. — Мне лишь известно, что милый старый папаша оказался замешан в историю с какими-то взятками.

— И как это повлияло на особняк?

— Подробностей я не знаю, но сын закончил свои дни, совершив убийство и самоубийство.

— Ничего себе.

— Именно. Некоторое время здесь жила вдова, но потом она передала особняк городу. — Я делаю неопределенный жест рукой. — Ну а остальное — история.

Если подумать, жуткая история. Впрочем, кровь и убийство вполне сочетаются с нашей миссией.

Как же я рада, что подобные мысли лезут мне в голову. Нет, ни капельки я не рада.

Стараясь не думать о мрачной истории особняка, я сосредоточенно смотрю под ноги, чтобы не упасть. Вдоль дорожки идут ряды деревьев, и она кажется просекой в настоящем лесу. Уже довольно сильно стемнело, но я знаю, что ближе к дому появятся экзотические цветы, райские птицы и другие красоты и глаза у нас начнут разбегаться.

Я думаю о цветах и пытаюсь понять, где мы находимся, когда дорожка сворачивает и начинает подниматься вверх. Мы взбираемся по склону небольшого холма, и перед нами возникает особняк, озаренный луной и прожекторами.

Он сияет, точно живое и желанное существо, и я не в силах сдержать улыбку. Энди присвистывает от изумления.

— Да, я бы от такого не отказался…

— В самом деле? — насмешливо говорю я. — Столько комнат, в которых нужно наводить порядок.

— А кого это волнует? Когда в доме столько комнат, можно просто перейти в следующую. Если делать так раз в месяц, на сколько хватит? Пройдет пять лет, прежде чем придется нанимать горничную.

Я смеюсь, восхищенная его умением быстро считать.

— Меня это устраивает. Пойдем, — говорю я, кивнув Энди.

Свет отражается от серого шифера крыши (именно благодаря ему особняк и получил свое имя[21]), и мы осторожно подходим поближе, надеясь, что нас не видно.

Если я все правильно помню, Ивовый пруд находится в саду, расположенном с задней стороны дома. Единственная проблема состоит в том, что пока я не очень понимаю, как эту заднюю сторону найти. Честно говоря, особняк не слишком похож на обычный дом. Минут пять мы бесцельно бродим кругами. Пару раз я вижу, как где-то далеко возникает свет фонарика. Энди затаскивает меня за дерево, и мы стоим рядом, не дыша, пока он не удаляется.

— Охранник?

— Я не уверен. Лучше соблюдать осторожность, чем потом жалеть, — говорит Энди.

Я глубоко вздыхаю, чувствуя, как реальность вновь начинает сжиматься вокруг меня. Реальность, полная убийц и преследователей, реальность, в которой у меня не слишком много шансов на спасение.