Парадокс перфекциониста

В своей книге «Радикальная честность» Брэд Блэнтон пишет: «Мы все время как очумелые. Вранье истощает нас. Оно является основным источником всякого человеческого стресса. Ложь убивает людей»1. Для большинства (за исключением психопатов) ложь является стрессом, и поэтому, как правило, детекторы лжи срабатывают. Когда мы скрываем свое лицо, когда мы лжем о своих чувствах, то естественный стресс, ассоциируемый с ложью, усугубляется стрессом от подавления эмоций. И наоборот, признавшись в своих чувствах самим себе и своим близким, мы, по всей вероятности, испытаем спокойствие, которое сопутствует честности, избавление и утешение, которые мы дарим себе, когда соглашаемся быть людьми.

Замечено, что люди, для которых улыбка — часть профессии (как, например, продавцы-консультанты и стюардессы), более склонны к депрессии, стрессу, сердечно-сосудистым заболеваниям и высокому кровяному давлению2. Большинству людей приходится носить маску, по крайней мере в рабочее время; элементарная человеческая вежливость требует, чтобы мы иногда обуздывали свои эмоции, будь то гнев, разочарование или страсть. Решению этой проблемы — когда весь день, работая в сфере услуг, человек вынужден притворяться — может помочь то, что Брайан Литтл называет «восстановительной нишей». Мы можем создать себе эту нишу, делясь своими переживаниями с надежным другом, записывая все, что придет в голову в свой личный дневник или просто сидя в одиночестве в своей комнате. В зависимости от состояния нашего организма на восстановление после эмоциональной лжи одним может понадобиться десять минут, другим — несколько часов. Самое главное в течение реабилитационного периода — покончить с притворством, быть правдивым и разрешить себе ощутить все возникающие эмоции.

О позитивном внутреннем диалоге сказано многое. Например, когда у нас плохое настроение или полоса неудач, якобы необходимо повторять себе: «Я прекрасен», или «Я сильный человек», или «День ото дня я становлюсь лучше во всех отношениях». Однако подобные ободряющие слова на деле оказываются малодейственными, и некоторые психологи полагают, что в них больше вреда, чем пользы. К сожалению, мало пишется о настоящем внутреннем диалоге, в котором мы честно признаемся, что чувствуем в данный момент. Когда у нас плохое настроение, то слова «Я действительно опечален» или «Я чувствую себя таким расстроенным» — себе или тому, кому мы доверяем, — гораздо более полезны, чем заявления «Я несгибаем» или «Я счастлив».

Разминка.

Когда вам требовалось скрывать свои эмоции? Где и с кем в своей жизни вы можете создать восстановительные ниши?

Мы становимся несчастными не только тогда, когда подавляем эмоции и притворяемся, но и когда делаем несчастными других. Таким образом, великий обман (когда мы притворяемся, что действительно счастливы, а на самом деле это не так) порождает великую депрессию (что увеличивает число несчастных людей в мире). Несмотря ни на что, мы говорим всем, что дела идут замечательно. Постоянно скрывая эмоции, мы не хотим, чтобы другие жаловались нам на свои собственные. И, в свою очередь, их мужественные лица говорят нам, что все идет замечательно, и поэтому мы чувствуем себе еще хуже. И все мы продолжаем в том же духе, улыбаясь нашим манерам, неискренним словам и жестам, катясь по наклонной плоскости к обману и депрессии.

Некоторые думают, что, если у них улучшается настроение, когда другие делятся с ними своей болью, значит, они испорчены. Для этого явления у немцев есть слово schadenfreude, которое Гэри Коулман из мюзикла «Авеню Кью» определяет как «радость при неудачах других». Но есть другое, более добродушное объяснение, почему знание о страданиях других может идти нам на пользу: мы чувствуем себя лучше, потому что понимаем, что мы не одиноки.

Призыв к эмоциональной открытости — это не призыв выворачивать себя наизнанку. Но между полной открытостью и абсолютной замкнутостью есть здоровая середина. Когда мы отвечаем на искренний вопрос: «Как ты себя чувствуешь?» — то нам может стать лучше, если мы честно ответим: «Мне немного грустно» или «Я немного беспокоюсь», и окружающие нас люди станут немного веселее и будут надеяться на большее. Возможно, самые откровенные признания стоит приберечь для постельных разговоров, бесед на кушетке у психоаналитика или запароленного компьютера. Но мы поступим правильно, если будем меньше пользоваться своей идеальной маской, прибегая к ней только на скучных корпоративных заседаниях или на вечеринке в Хеллоуин.

Бытует мнение, что по окончании Викторианской эпохи мы деградировали в эмоциональном смысле. Психиатр Юлиус Хойшер, жалуясь на нынешнее пренебрежительное отношение к эмоциональной открытости, цитирует легендарного эстрадного певца Мориса Шевалье: «Раньше девушки краснели, когда их стыдили, а теперь они стыдятся, когда краснеют». Вместо того чтобы критиковать викторианские нравы, нам надо добиться настоящего прогресса — и для этого требуется быть честным с самим собой.

Упражнение: