Он упрямо возражает:
— Но моя уже старая. Я хочу новую.
Настаивая на своем, я возражаю:
— Нет.
Давид начал плакать. Человек впереди, расплачиваясь в кассе, смотрит на Давида и говорит:
— Солдаты не плачут.
Давид перестает плакать.
Незнакомый человек уходит. Давид смотрит вверх, на меня, глазами, еще не высохшими от слез. Я глажу его по голове.
— Если обиделся, то поплачь. Солдаты тоже плачут.
— Но почему же этот человек сказал, что солдаты не плачут? — спрашивает он.
— Малыш, он ошибся, и почти так же иногда ошибается твой папа.