Парадокс Атласа

– Да иди ты, – в сердцах выругался Нико, разозлившись на себя. Кажется, нет, абсолютно точно он сам во всем виноват. – Мы с тобой оба знаем, что как со мной, так и без меня ты со скуки маешься. – А вот это неправда, потому что в компании Нико скучать не приходилось. Он и сам это знал, и взгляд Гидеона доказывал то же самое. – О, ясно, – поцокал языком Нико, и ему сделалось дурно от чувства вины. – Все наказываешь меня за уход? За то, что в кои-то веки утаил от тебя секретик, я прав?

– А ты меня не наказываешь? – отозвался Гидеон. – Это ты носишься со мной как с каким-то яйцом Фаберже. Я не разобьюсь только потому, что ты не рядом и не трясешься надо мной.

Они опасно близко подошли к тому, что Нико назвал бы умеренным разногласием, а Макс – ссорой любовников.

– Я пришел сюда, – в полном отчаянии сказал Нико, – чтобы спасти тебя.

Гидеон устремил на него бесстрастный взгляд.

– Вот как?

Этим намеком на то, что цели могли быть иные, Гидеон вызвал у Нико короткий, но острый приступ гнева.

– Да…

– Славно, – сказал Гидеон в своей обычной раздражающей манере отступать в предчувствии конфликта. – Славно. И если так…

Нико вытаращился на него, раскрыв рот.

– «Если»?

– …То какой мне смысл быть осторожным, если тебя даже нет рядом? – отрезал Гидеон.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

Потом Гидеон с усилием виновато сглотнул.

Не то чтобы он был виноват. Нико встряхнулся; ему хотелось быть лучше, стать менее похожим… на себя и больше – на Гидеона.

– Если ты так внимания требуешь, – с трудом проговорил он, – то я тебя возненавижу за то, что ты украл мою фишку.

Напряжение рассеялось, и Гидеон чуть устало ссутулился. А может, он лишь прикидывался изможденным, кто его знает.

– Даю тебе слово, – со вздохом произнес Гидеон, – что мне не причинят вреда, не убьют и не покалечат.

– Психологические травмы тоже считаются, – предупредил Нико. – Как раз их потом хрен залечишь.

– Te odio. – «Ненавижу тебя» (с теплотой в голосе).

– Con razón. – «Согласен». – Moi aussi [9].

Они снова посмотрели друг на друга, уже не столь воинственно, но с легкой грустью, которая появляется от упущенных возможностей.

«Это мы уже проходили, – сказал себе Нико. – И пройдем еще не раз».

– Дам знать, когда доберусь до Либби, – пообещал Гидеон.

– Без повода тоже заглядывай, – напомнил Нико, ощущая в груди тяжесть потери.

– Отдохни, Ники, – сочувственно ответил Гидеон и щелкнул пальцами, заставив Нико резко проснуться у себя в постели.

Он поспешил схватиться за телефон, на миг ослеп в темноте от чересчур яркой подсветки и так быстро застрочил ответ, что два раза опечатался.

«Как у тебя дела?»

Через несколько секунд телефон завибрировал.

«Как всегда, Николас, все хорошо».

Нико опустил мобильник и закрыл глаза.

Сердце еще долго не могло утихомириться. В последнее время Нико истощал некий важный для жизни ресурс. Успокаивался дольше, просыпался не сразу. Даже бой в симуляции потребовал от него куда больше физических сил, чем обычно; это плохо для его магии и еще хуже – для разума. Чувствуя странную ломоту в теле, Нико до хруста сжал кулак.

Интересно, заметно ли это остальным или, может, они сами ощущают такую же… слабость? Нико прежде не испытывал подобного и никогда не рассчитывал испытать. Некоторое время он думал, что Тристан заметил это или что с Тристаном происходит нечто похожее. Как будто пропажа, похищение Либби неким образом ослабляло их обоих изнутри. Немного по-разному, но ослабляло.

Впрочем, Тристан и в лучшие-то времена вел себя по-скотски, так что Нико не сильно парился. Он повернулся на бок и, глядя в голую стену, стал ждать, когда пульс вернется в норму.

Он уже почти заснул снова, но тут в дверь постучали – четко, твердо, решительно. Нико подумал, а не проигнорировать ли стук и не вернуться ли к почти поглотившему его сну, но потом со стоном встал с кровати. В лодыжках щелкнуло, а где-то в пояснице непривычно защемило.

Он открыл дверь, уже собираясь сказать Рэйне: мол, вопреки распространенному мнению шесть утра – не лучшее время для спарринга, так что, может, ей зайти позже? Пусть хоть солнце для начала встанет…

Но это оказалась вовсе не Рэйна.

– Помоги мне умереть, – попросил Тристан Кейн, увидеть которого Нико совсем не ожидал.

В этот момент он решил, что на сегодня со сном покончено.

Рэйна

Когда Рэйна зашла в читальный зал запросить из архива одну рукопись, она застала там Парису. Чем та занималась, было непонятно, так как книг у нее в руках не было. Она просто стояла посреди комнаты, созерцая трубы пневматической почты.

– За привычку взяла? – спросила Рэйна.

Париса недовольно обернулась. Видимо, пялиться в пустоту для нее было очень важным занятием. Она одарила Рэйну колючим взглядом и лишь потом снизошла до ответа:

– Что взяла за привычку?

– Это. – Рэйна указала на нее, на пустые трубы. – Бездействие. С ума сходишь?

– Да, – закатив глаза, ответила Париса, – впадаю в безумие, спасибо. А ты?

– Делаю успехи.

Париса хмыкнула, и в следующий момент возникло напряжение. Было омерзительно осознать, что они едва не заговорили по душам.