Призрак штабс-капитана следует по ФурштатскойВ штатском к своей белокурой бестии Лизавете,Звезде Парадиза, Лили Марлен Северной сей Пальмиры.Это потом – черносотенцы и эсеры, чекисты, штатские.Это потом – блокада, девяностые, онеждети.Это всё – потом… А покуда – дождь: сотворенье мира.Лизавета – певичка в доходном доме. При слове «шлюха»Штабс-капитан сатанеет и разбивает кулакО ближайшего немца из лютеран.В штабс-капитане бес с богоносным духомУживается кое-какИ болит на дождь, как одна из ран.Вслед за штабс-капитаном, которого нет красивее,Следуют кошки в модных беретах, его облизываяИ требуя.Следует вся Россия.Следует дура Лиза.И вся эта тысяча продолжается аж с семисот третьего.
26 ноября 2021 г.
Первый снег в Питере
В моём городе нет ничего такого, что показывают в ФейсбукеНа туристических фото про «первый снег».Сулейман из кафе напротив кормит шурпой лауреата Буккера.Сквозь позёмку шагает в худи худенький человек.Когда-то я тоже была падкой на красивости и пейзанство:Недостижимого симулякра – прелесть и милота.Но снег идёт поqr-кодникам,антиваксерам,по обилеченными по зайцам.Его лечат курением, свесившимся с моста.В моём городе нет ничего империалистического,Потому что Империя – призрак, и хочется, как ребенка,Ее погладить по шее хаски и обезличиться.Первый снег есть последний ты. Ксюша на шее тонкой,Высунувшейся из под семи немодных и серыхДедушкиных жилеток, кофт, маечек, свитеров,Разговаривает, как снег, – первой последней веройВ антибиотик, в зернистый творог, в семь сквозняковдворов,Где ты прячешься, вмявшись в арку,с лайтером, дохнущим на ветру,И пытаешься прикурить от космического Ничто.А Ксения-матушка говорит: «Прекращай игруВ матрешку из летних курток… Люби. Надевай пальто».