Парадиz

– Он не дышит, – Хенрик щупает пульс профессору.

– Тише. Выключи свет на веранде, – одними губами проговорила Хелена. – Поторопитесь.

– Заметать следы? – так же, ещё рядом с профессором, ответил Хенрик.

– Иначе просто так вы не уйдёте отсюда.

Хелена вышла из кабинета профессора и быстро прошла через гостиную, где сидел Хенрик.

– Пройдёмте со мною в сад. Здесь неудобно разговаривать.

Они вместе спустились по ступеням.

На дорожке она оборачивается и достаёт купюры из кошелька.

– Знаете что, вам лучше уйти. Простите, но я передумала. Вот, возьмите.

Она подаёт ему деньги.

Хенрик незаметно уходит.

Профессор продолжает работать в своём кабинете.

Человек без прошлого

Она проголосовала на дороге и села в машину-пикап по перевозке товаров.

За рулём сидел человек около пятидесяти, с желтоватым лицом, черноволосый.

– Я Виктор. Потомок русских эмигрантов. А ты?

– Зови меня Маня.

У Мани медно-рыжие волосы, как на полотнах Веласкеса или Тициана.

– Ну хорошо. Маня так Маня. Вперёд, в Утопию?

Автомобиль несётся вдаль. Пейзажи, пейзажи за окном. Виды – как на картинах Рокуэлла Кента, с жемчужно-розовыми облаками и синими горами.

– Я ищу своих предков здесь, на свободной земле, – сказал Виктор.

– И кого ты ищешь? Золотодобытчиков? – Не знаю.

– Обожаю Анкоридж, – кивнула головой Маня в ответ.

– Да? Я сразу понял, что ты оттуда. По твоей куртке.

Из приёмника звучит «Отель Калифорния».

На пустынном шоссе я,
Ветер гудит.
Безусловно, к концу дня
Трудно идти.
И когда я, усталый,
Сильно продрог, —
Показался желанный
Наконец огонек.

– И кого ты ищешь? Золотодобытчиков? – продолжала смотреть на шоссе Маня.

Похоже, из каждого утюга неслась эта затасканная мелодия песни.

– Вообще-то я хотел стать океанологом.

– Серьёзно? Нырять в глубину?

– Почти.

– А чем ты занят?

– Я – менеджер по перевозке грузов. Перевожу грузы. Почту. Я водитель. А вообще я собак люблю. Могу прокатить на собачьей упряжке.

– С удовольствием.

– Но тут меня все зовут Джейкоб Крот.

– Почему крот? – недоумевала Маня.

– А я всё копаю, всё чего-то собираю, ищу.

– Ну, нашёл?

– Пока нет.

Продолжает звучать «Отель Калифорния».

Здесь подруга бездомных,
Жребий милых парней,
То ли трудится скромно,
То ли ищет друзей.
Перед ними танцует
Сладко жаркой порой.
Один танец забудет —
Начинает другой.

– Это как про Фелицию. Но она совсем не говорит по-русски, – покачал он головой.

– А Фелиция тебе кто? Твоя девушка?

– Пока нет.

– Понятно.

– Очень строга. Всё под отчёт. Да… Требует деньги. Всё до копейки. Спросит: «Это все деньги?» – «Да». – «Ты уверен?» От этого точно у меня мурашки пробегают по всему телу. Хозяйка хосписа.

– Почему хосписа? – спросила Маня с удивлением.

– Потому что я там живу, – он взглянул на неё своими печальными глазами. – Я потерял дом после смерти матери. Она всё пропила.

У него было застывшее лицо смугловатого индейца с высокими скулами и карими глазами.

– А ещё у меня есть дочь, – продолжал он.

– От жены?

– Не был женат.

– А дочь тебя признаёт?

– Да. Я делаю ей подарки. Уже подросток. Но только она живёт не здесь. С мамой.

– Понятно.

Он начал напевать, крепко вцепившись в руль.

Аляска, Аляска,
Свободная страна.

– Это твоя песня такая?

– Скоро Аляска станет свободным штатом.

– А тебе-то это на что?

– И войдёт в состав России.

– Глупости, – призналась Маня.

– Нет, не глупости, Маня Дрим, то есть Мечта. Да, это Мечта.

– Смешной ты, Виктор, – Маня со вздохом заулыбалась.

– Ну в дороге надо как-то время коротать, – выдохнул Виктор.

– Ну ничего, скоро доедешь. Будешь общаться со своей Фелицией.

– Да, она строгая. Но отходчивая. А ещё я хочу завести манула – толстого жирного кота, – он развёл широко руками.

– Ну и где он будет жить?

– У меня есть свободная территория.

– Но ему охотиться надо, – возразила Маня.

– Вместе будем охотиться, – пошутил Виктор.

– Да, с тобой не соскучишься.

– А ты, Маня, с кем сюда приехала?

– Со своим продюсером, аккордеонистом и по совместительству мужем.

– Аккордеонистом?

– Мы в клубах выступаем. Ну вообще-то он на многих инструментах играет. И у нас есть расширенный состав – ещё две солистки, Рая и Вера.

– И где же они все? – Виктор с усмешкой покосился на заднее сиденье.

– Рая и Вера сейчас не могут. А Василёк, то есть Василий, приболел, наверное. Вот я одна и приехала. Буду его здесь ждать.

– Да, нескоро, наверное, приедет.

– Не знаю.

– Да ладно. Не заскучаем.

Рыжеволосая Маня о чём-то задумалась. Смотрела в окно.

– Не спи, не спи. Вперёд в Утопию!

– В Утопию? Это я люблю. А где она?

– Да везде. Оглянись. Горы. Залив.

– Красота. Замечательно. Смотреть можно бесконечно.

– Чего-то ты загрустила, я смотрю. На закуску что у тебя есть?

– Бутерброды с чёрным хлебом, – отозвалась, словно проснувшись, Маня.