Paradis sur mesure

Карбонара усмехнулся собственным словам.

Все это время Оливье ерзал в кресле.

— Я думаю, что в вашей анкете нет одного вопроса… — Сценаристу наконец удалось вставить реплику.

— Какого?

— «Хотите ли вы, чтобы вам предложили нечто новое?» Я уверен, зрителям захочется, чтобы их удивили.

Гай Карбонара отошел от окна, сел в свое кресло и сложил руки под подбородком с видом преподавателя, уставшего от непонятливости ученика.

— Конечно, такого странного вопроса мы не задавали, — согласился он.

Оливье Ровэн тут же ринулся в пробитую брешь:

— Если вы как следует проанализируете ситуацию, то увидите, что бешеным успехом пользовались именно сериалы с нестандартным сценарием.

— Это так. Некоторые сериалы с нестандартным сценарием действительно имели успех. Но нестандартных сериалов, которые с треском провалились и забыты, гораздо больше. Девять из десяти таких сериалов терпят крах. А вы помните только о десятом, добившемся успеха. Мы знаем, как обстоят дела, и не можем тратить деньги на десять рискованных проектов, даже если один из них окажется успешным. Это математика.

Гай Карбонара победно улыбнулся, не спеша раскурил сигару и с наслаждением затянулся.

Оливье Ровэн с открытым забралом бросился в атаку на приведенный аргумент и дым, попадавший ему в лицо:

— Руководствоваться только результатами опросов — значит ходить по кругу! Вы всегда будете предлагать людям то, что им уже нравится. Это гарантированная скука.

— Лучше скука, чем безрассудная смелость.

Ровэн ошеломленно посмотрел на человека с фамилией, звучавшей так же, как название спагетти, и мягко поинтересовался:

— Я бы хотел спросить… Сколько вам лет?

— Мне нечего скрывать. Двадцать восемь.

— Где вы учились до того, как стали руководителем департамента телесериалов?

— Высшая коммерческая школа в Париже. Университет маркетинга в Чикаго.

— И вы заняли свой нынешний пост сразу по окончании университета?

— Моя специальность — управление бюджетом. Прежде чем прийти на телеканал, я работал с другими продуктами: с тракторами, кондитерскими изделиями, полистироловыми трубами и игрушками, если уж вам так хочется знать. Бюджет — это всегда бюджет.

Оливье Ровэн задумался:

— Хм… А какие сериалы вы смотрите для собственного удовольствия?

Гай Карбонара с удивлением приподнял бровь и потушил сигару:

— Для собственного удовольствия?

— Ну да, дома, по вечерам, после того как вернулись из офиса.

Директор департамента фыркнул:

— Я провожу весь день на телевидении. Зачем мне смотреть телевизор еще и дома! Да и моя жена любит все это не больше, чем я. Она тоже училась в Высшей коммерческой школе, закончила факультет общественных связей в Соединенных Штатах и занимает аналогичную должность на конкурирующем канале. Мы совершенно случайно познакомились на конгрессе директоров и главных редакторов телепрограмм. У нас одинаковые вкусы, и после свадьбы мы по обоюдному согласию решили не покупать телевизор. В нашей квартире нет даже крохотного телеэкрана. Карбонара сказал это так, словно гордился этим.

— У вас нет телевизора — и вы выпускаете программы, которые каждый вечер смотрят миллионы людей?

— Можно работать врачом, не будучи больным.

— Развейте мои сомнения: вы же все-таки смотрите сериалы, выходящие на вашем канале?

Гай Карбонара оценивающе взглянул на Оливье Ровэна:

— Вы так простодушны, что мне это даже нравится… Ну что ж, пойдемте со мной. Я покажу вам то, чего не показывают никому.

Руководитель департамента схватил сценариста за руку и потащил его вперед с таким видом, будто вел своего престарелого дедушку к первой космической ракете.

Они сели в лифт, опустились на много этажей и углубились в подземелья небоскреба. Проведя гостя вдоль множества пронумерованных дверей, Гай Карбонара показал ему большую комнату, где в полной темноте светились ряды каких-то прямоугольников.

Оливье разглядел, что там, в метре друг от друга, сидят в ряд два десятка человек — каждый напротив своего телевизора. Все они смотрели разные программы.

— Как по-вашему, кто это? — спросил Карбонара.

— «Современные рабы»?[67] — предположил Оливье.

— Это мои советники по художественной части. Большинство из них — студенты, внештатники. Они смотрят телевизор вместо меня. Каждый день мы получаем со всего мира сотни кассет с сериалами. Они их просматривают, а потом заводят карточки на те сериалы, которые стоит купить. Вы же не думаете, что я стану тратить часы на изучение бразильских сериалов или продукции японских телестудий? Извините за резкость, но мне и так есть чем заняться.

Глаза Оливье привыкли к полутьме, и теперь он мог как следует рассмотреть молодых людей. Большинство из них были в очках, с бледными лицами, на которых застыла гримаса разочарования. У каждого под рукой стояли стакан с содовой водой и коробка попкорна.

— Ваши советники по художественной части получают почасовую оплату?

— Нет, им платят за количество просмотренных серий. Самые выносливые или самые мотивированные смотрят телевизор с десяти до двадцати трех часов без перерыва. Это — профи. Их работа очень хорошо оплачивается.