Paradis sur mesure

— Цензоры?

— Гораздо хуже. Плохие юмористы. Юмор — это очень мощная энергия, она может как спасти, так и уничтожить.

— Это как в «Звездных войнах», когда воины-джедаи могли поддаться искушению и перейти на темную сторону Силы?

— Совершенно верно. Некоторые юмористы сначала сражались на стороне света, но потом перешли на сторону тьмы. Самое печальное — видеть так называемых юмористов, которые ради свободы смеяться над чем попало откровенно пропагандируют педофилию, расизм, поддерживают диктатуру, смеются над умершими, глумятся над самой жизнью. Они уже не видят, где заканчивается добро и начинается зло. Они воображают себя мятежниками, потому что подвергают осмеянию разум и благородство!

— Не волнуйтесь так…

— Нет! Эти люди дискредитируют нас! Они не способны вовремя остановиться. А хуже всего то, что они пользуются нашим аргументом: «Необходима свобода смеяться над всем чем угодно». Но для достижения прямо противоположной цели: уничтожить свободу смеяться! — Девушку трясло от плохо сдерживаемой ярости. — Низкопробный юмор проникает повсюду, и люди начинают с подозрением относиться к юмору в целом. Они считают его разновидностью цинизма или злой насмешки. Вот почему, господин Маньяр, нам приходится готовить элитных бойцов.

Тристан подождал, пока Б успокоится, и вновь попытался приблизиться к ней, но девушка поспешно отступила, словно его движение вызвало у нее какое-то мучительное воспоминание.

Первый год обучения в братстве подошел к концу, и Тристан совершенно забыл о жизни, которую вел до того, как попал на островок с маяком в открытом море у побережья Карнака.

Он строго соблюдал правило: сочинять по одному анекдоту в день. Подобно натренированным мускулам, его творческие способности день ото дня крепли и становились все более гибкими. Чем больше он писал, тем неотразимее становились концовки его анекдотов. В них все сильнее чувствовалась рука мастера. Б научила его применять «правило воздушного шара»: выбрасывать все лишнее, чтобы набрать высоту.

Занимаясь со своей наставницей, Тристан обнаружил, что некоторые болезни можно лечить с помощью специально предназначенных для этого анекдотов. Одни анекдоты действовали на сердце, другие — на легкие, существовали особые анекдоты для горла, селезенки, печени, для иммунной системы организма… Мастера Великой Ложи Юмора в бледно-розовых одеяниях лечили даже такие психические расстройства, как агорафобия, депрессия или лунатизм.

Тристан совершенствовал мимику, голос, дыхание, движения глаз, которыми сопровождался анекдот. Все, чем раньше он пользовался неосознанно, а теперь — с полным пониманием того, для чего это нужно.

— Воздействие анекдота подобно удару саблей, — объясняла В. — Он может слегка оцарапать, может нанести серьезную рану, а может и отрубить руку.

Б никогда не рассказывала анекдоты собственного сочинения и ограничивалась тем, что указывала, как можно улучшить свежие творения ее ученика. Если продолжить сравнение с саблей, то она позволяла Тристану опробовать свое оружие на тех, кого она лично выбирала для испытаний. Так он учился определять остроту своих шуток и серьезность нанесенных ими ран.

— Ну-ка, попробуйте рассмешить вот этого человека, — приказывала Б, а потом говорила: — Я хотела посмотреть, засмеется ли он, потому что он потерял всю семью при обстоятельствах, сходных с теми, что в вашем анекдоте.

Затем Б предлагала испытателям самим рассказать анекдот Тристана, чтобы проверить, поняли они его или нет.

— Видите, господин Маньяр? Он решил, что под камнем прятался гном. Он совершенно извратил суть анекдота. Выражайтесь яснее…

Или:

— Анекдоты о заиках должны быть бедны подробностями и выразительными средствами. Они должны заставить смеяться и заику.

И тут же привела заику, чтобы Тристан рассказал ему свой анекдот. Следуя тому же принципу, Тристан рассказывал слепым анекдоты о слепых, а людям, страдающим амнезией, — анекдоты о провалах в памяти.

— Что делать, если, рассказав анекдот до середины, вы чувствуете, что слушателям не смешно? — спрашивала Б.

— Когда я был комиком, я в таких случаях на ходу менял концовку.

— Очень хорошо. Продолжайте в том же духе. Всегда стремитесь к тому, чтобы в конце раздался взрыв хохота. Даже если кажется, что у вас ничего не выходит. Нужно биться до последнего. А что вы сделаете в случае полного провала?

Тристан сделал непринужденный жест:

— Буду смеяться над самим собой…

— Или нагнетать напряжение с помощью другого приема.

Иногда Б снова рассказывала Тристану легенду о смертоносном Абсолютном Анекдоте. Вместе они пытались представить, какой должна быть последовательность слов, чтобы всегда вызывать остановку сердца у слушателя. Б утверждала, что «Monty Python»[57] в одном из своих скетчей в «Летающем цирке» намекнули на существование столь разрушительного способа шутить.

Как-то раз, когда Тристану удалось сочинить особенно удачный анекдот, Б не смогла удержаться от смешка.

— Простите, вырвалось, — призналась она. Тристан был очень горд: — Этим анекдотом я бы победил вас, верно?