Парадигматик

– Однако меня-то вы своим галстуком не введете в заблуждение. - Вы понимаете это? Я же вижу сквозь шелковую ткань. У меня такая работа.

– А я и не скрываюсь перед вами. Одно из правил выживания гласит: ужинай в свое удовольствие в компании одних людей, а дела веди с другими.

Сказав это, он, кажется, потерял ко мне интерес и сосредоточился на остывающем бифштексе. «Когда же кончится эта его проклятая котлета?!», – подумал я, откидываясь в кресло и готовясь к…

…Они все спали вповалку на дощатом полу. Пятьдесят человек в небольшом подвале с низким потолком и единственным окном с решеткой, встав у которого, можно было глотнуть немного свежего воздуха.

В шесть утра металлическая дверь открывалась, и два человека в масках с автоматами в руках входили и пинали их ногами, чтобы разбудить. Они были так измождены, что разбудить их криками было невозможно. Они были так измождены уже много лет и не представляли себя другого состояния.

Послушно они выходили из подвала, один за другим, и по коридору с бетонными стенами двигались в другой подвал, посреди которого стояло несколько котлов, источавших вонь. Люди с автоматами оставались у выхода, а они бросались к котлам и, отталкивая друг друга локтями, обжигаясь о металл, зачерпывали руками и пихали в рот содержимое котлов.

Через двадцать минут выходили крепкие повара и, орудуя металлическими дубинками, отгоняли их от котлов обратно в коридор. Отсюда их гнали в третий подвал, с таким же низким потолком и такой же душный, где, к тому же висел в воздухе запах спирта, ацетона, пороха и металлической стружки.

Их приковывали к станкам наручниками, рефлекторно они начинали работать. Брали стальной лист, распиливали его на восемь прямоугольников, помещали каждый прямоугольник по очереди в отверстие, нажимали кнопку и вынимали с другой стороны цилиндрик; вставляли цилиндрики в следующий станок и резко, как можно резче, опускали рычаг, приштамповывая к цилиндрам донышки. Получившиеся заготовки ссыпались в ящики, и за этими ящиками каждый час приходили такие же, как они, чтобы унести куда-то.

Если кто-то засыпал, его били плетью или дубинкой, а иногда прикладом автомата. Если он все равно засыпал, ему давали понюхать какой-то желтоватый порошок, и он после этого начинал работать очень хорошо.

Первые два часа всегда было тяжело, но потом время как будто переставало существовать, и вечером ждала награда. Если получится растолкать других локтями, достанется, возможно, что-то не совсем отвратительное из котла, и если успеть наестся и отползти, то повара не будут бить.

Вдруг что-то произошло. Что-то непонятное. Один человек, работавший за станком, вдруг встал. В следующий миг раздалось два хлопка. И двое в масках с автоматами, стоявшие у входа, упали. Было непонятно, что теперь нужно делать: продолжать работу или нет? Человек сказал громко, показав рукой на одного из них, сидевшего ближе всего к упавшим охранниками:

– Дай мне его автомат! Возьми его автомат и кинь мне! Возьми ав-то-мат! Возьми!!! – говорил он все громче и сорвался наконец на истеричный крик: – Что вы сидите!? Мы станем свободными! Они – бандиты. Они нас держат в рабстве. Мы убьем их и убежим! Закон с нами! Закон! Нет!!!

В дверь вбежали еще два человека в масках с автоматами и пустили короткую очередь поверх голов.

Вставший и кричавший, упал на колени, прижался лицом к полу и вопил теперь: «Нет! Нет! Нет!». Странно, ведь его не задело пулей…

Остальные сидевшие в зале опустили головы и продолжили работать.
Люди в масках неторопливо подошли к стоящему на коленях и так же неторопливо стали бить. На фоне скрежета и лязга от резки и штамповки металла, глухие удары почти не были слышны. Вскоре он перестал кричать…
Один человек в маске распрямился и вытер руки о куртку. Другой поднял избитого одной рукой, держа его за волосы на затылке, и ударил каблуком по спине, прямо в позвоночник чуть ниже шеи.
Я содрогнулся от хруста…
…Успешный бизнесмен поднес салфетку к губам, прикрыл на миг рот ладонью. Положил салфетку на пустую тарелку, поверх нее – крест-накрест – вилку с ножом и добродушно, во весь рот, улыбнулся, обнажив ряд идеально ровных белых зубов.