Парад теней

— Что? — недовольно не поняли его.

— Ты, как Воланд перед отлетом из Москвы навсегда, осматриваешь свои владения.

— Похвально, что деятели поп-бизнеса знакомы с классической литературой, и, не скрою, весьма приятно, что ты соотносишь меня с Воландом. Но ты глубоко ошибаешься в одном: отлетать из Москвы навсегда я не собираюсь ни в коем разе. — Тот, кто его ждал, замолк на миг, а затем резко спросил. Почти как у связанного клоуна: — Ты подумал?

— Думай не думай — сто рублей не деньги, — расхожей народной мудростью откликнулся уже малость оклемавшийся Михаил Семенович.

— Так ты думал или не думал? — Фольклорный юмор здесь, судя по всему, не принимался.

— Думал, думал, — поспешил успокоить собеседника Михаил Семенович. Но мне неизвестны ваши теперешние условия.

— Условия прежние.

— Побойтесь бога! Не слишком ли жирно — любая половина?

— Не слишком.

— Ваш навар очевиден. А мой?

— Твой навар — полная гарантия твоей безопасности и анонимности. И освобождение тебя от всяческих обременительных забот.

— Не понял насчет забот, — настороженно признался Михаил Семенович.

— За тобой остаются только кадры, их поиск и подготовка. Вся организационная работа переходит к нам. Хватит любительщины.

— То есть полное отстранение меня от дел.

— Только от тех дел, с которыми ты плохо справляешься.

— Надеюсь, я буду в курсе финансовой части нашей, так сказать, сделки?

— Мы будем представлять тебе всю документацию по расчетам.

— И наш союз будет скреплен соответствующим договором?

— Непременно. Но учти: обнародование, если так можно выразиться, этого договора, а оно последует, если ты начнешь б. довать, — твоя могила.

— Уж это-то я учитываю в первую очередь.

— Да?

— Когда?

— Что — когда? — на этот раз не понял Михаила Семеновича тот, кто его ждал.

— Когда подпишем договор?

— Через три дня.

— Почему не завтра?

— Необходима контрольная проверка отдельных деталей.

— Касающихся меня, — продолжил за собеседника Михаил Семенович.

— Касающихся дела.

— Что ж, доверяй, но проверяй, — согласился Кобрин и неожиданно спросил: — Мешок — для меня спектакль?

И за самонадеянную бесцеремонность тотчас получил по лбу.

— Много чести. Я просто соединил приятное с полезным.

— Что приятное, а что полезное? — решил уточнить Михаил Семенович.

Тот, кто его ждал, ответил:

— Все полезное — приятно. Ну и как тебе Москва сверху? Хороша?

— Хороша, хороша, — ворчливо подтвердил Михаил Семенович, и тот, кто его ждал, все понял:

— Вниз хочется? — И, не дожидаясь ответа, громко крикнул: — Вниз!

Колесо сделало пол-оборота, и они были спущены вниз. На скамейке сидел связанный. Взгляд его был вял и равнодушен, как у засыпающего судака. Тот, кто его ждал, резким движением сорвал пластырь со рта у клоуна и, присев на корточки так, чтобы глаза в глаза, проникновенно спросил:

— Да?

— Да, — как бы выдохом ответил связанный.

— Ты со своими шестерками кинул нас на сто пятьдесят тысяч зеленых. Да?

— Да.

— В течение пяти дней ты возвращаешь эти сто пятьдесят и еще пятьдесят в счет погашения долга за нашу упущенную прибыль. Да?

— Да.

— Мамой клянешься?

* * *

Александр Иванович Смирнов стоял в дверях террасы и с интересом рассматривал темно-синее лакированное чудо за штакетником. "Гранд чероки" перестал нежно урчать, и с водительского места одним движением, похожим на элемент гимнастического упражнения на коне, выбросил себя жизнерадостный Сырцов:

Папа вышел на крыльцо

Почесать свое… лицо?

Но Смирнов был слишком поглощен благоговейным созерцанием мощного механического зверя, чтобы искать остроумный ответ на амикошонское приветствие.

— Ну, зверюга! Ну, красавец! Третий раз его вижу, и третий раз сердце замирает. Мне бы его под задницу лет двадцать пять тому назад!

— Здравствуйте, Александр Иванович! — пропел Сырцов.

— Здорово, Жора. Что так долго?

— Ксения в дому?

— Уж полтора часа как.

А вот и Ксения.

— Гость — говно, не бывал давно! — выглянула она из-за спины Смирнова.

Лидия Сергеевна из комнаты закричала:

— Ксения! Я понимаю, что общение со Смирновым дает определенные плоды. Но не до такой же степени!

Смирнов удовлетворенно заржал и внес уточнение:

— Содержание, Лидка, мое, это точно. Но форма, форма — от тебя. Чистота московского говора, аристократическая сдержанность интонации — все через тебя от твоих дворянских предков.

— Балда и старый хрен, — заключила столбовая дворянка. Ксения, поймав паузу, стремительно расцеловала Смирновых: мужа в левую щеку, а жену в правую. Потом посмотрела на Сырцова, который топтался перед террасой, и требовательно спросила:

— Где же ты все-таки пропадал?

— Проверялся, ласточка.

— Я, как бедная студентка, на автобусе, метро, в электричке, еще раз на автобусе, и все равно на полтора часа раньше тебя прибыла. А ты небось на такси проверялся?

— И на такси, и на городском транспорте, и пешком.

— Считаешь, что надо было проверяться всерьез?

— Да, Александр Иванович.

…Накормили Сырцова, и все — вчетвером — устроились за круглым столом. Для порядка хотели поначалу прогнать Ксюшку, но она устроила такой ор, что пришлось смириться с ее присутствием. Как-никак участница событий! Сырцов изложил все как под протокол.