Парад феноменов

Арчи тоже рвался побеседовать с моналойским феноменом, но Язон решил, что всему свое время, и первую такую встречу категорически намерен был провести тет-а-тет. Даже, чтобы не напрягать зря Олафа, на свежем воздухе. Местная шпиономания со времен исторической беседы с фермером Уризбаем хорошо запомнилась Язону.

Олаф прилетел минута в минуту, свеженький, не пьяный, ну разве один стаканчик чирума пропустил для бодрости, не больше. Они с Язоном тут же отправились гулять вдоль выжженных вулканом и звездолетами полей в сторону снежной шапки Гругугужу-фай и жалких остатков зелени внизу на склонах. Погода выдалась отличная. Вечер стоял не жаркий, почти прохладный и совершенно безветренный. До наступления темноты оставалось еще часа два.

- Курить будешь? - предложил Язон.

- Давай, - согласился Олаф. - Тыщу лет не курил. Ух ты! Какая роскошь!

В язоновском НЗ на этот раз хранилась тяжелая, как артиллерийская мина, цилиндрическая пачка "Галактического вихря" - едва ли не самых дорогих ароматизированных сигарет, выпускаемых на Луссуозо. На планете, сам воздух которой заставлял всех бредить здоровьем и омоложением, курение было запрещено в принципе. Ну где же еще могли делать лучшие во Вселенной сигареты для самых богатых оригиналов?

Закурили. Оценили божественный аромат и тонкие оттенки вкуса. Потом Язон спросил прямо, решив начать именно с этого:

- Олаф, почему они взяли тебя назад? Ты же предал их идеалы, их принципы?

Олаф остановился и посмотрел на Язона с сочувствием:

- Чьи идеалы? Чьи принципы? Фэдеров? Ты бредишь, Язон. У этих людей никогда не было ни идеалов, ни принципов. Для них существуют только два понятия: деньги и сила. У кого есть хотя бы что-то одно, тот в авторитете. А уж если то и другое сразу - ну, тогда ты король Вселенной! Теперь смотри на меня. Деньги свои я давно растерял, зато обрел новую силу взамен прежней. Они это почувствовали, вот и приблизили к себе опять.

- Хорошо, - кивнул Язон, - первую половину ваших отношений я понял. Теперь второй вопрос. Тебе-то для чего нужны фэдеры? Ты ведь еще много лет назад отказался быть работорговцем. Я правильно помню?

- Помнишь правильно. Но не учитываешь, что тогда я был молод и наивен.

Ужасно наивен. До смешного.

- А теперь?

- Теперь я отлично понимаю, что выхода нет. Не забывай об этом, Язон. Мы с тобой оба моналойцы, и тебе должно быть легче меня понять. Есть такое слово чумринист. Его редко употребляют. Местные - все поголовно наркоманы, им друг друга оскорблять незачем. У султанов - табу, они о чумрите и чумринистах не говорят. Никто из лысых аборигенов не должен знать, что есть чернокожие и в то же время не наркоманы. А среди султанов такие есть. Эмир-шах, например, тоже не наркоман, сам понимаешь. Волосы он себе другими средствами вывел. Никаких чудес, есть такие препараты, от которых и ресницы падают. Ну вот, а среди фэдеров чумринистов больше нет. Один я и остался, другие умерли.

Олаф помолчал, печально задумавшись.

- Фэдеры теперь вообще наперечет. Понимаешь ситуацию? Поэтому им верные люди нужны.

- И это ты-то - верный человек? - изумился Язон.

- Конечно, верный. Мне же деваться некуда. Посуди сам, - принялся объяснять Олаф. - С планеты я улететь не могу. А на Моналои выбор невелик. С фруктовиками горбатиться меня не пошлют, знают: я найду способ умереть раньше, да еще кого-нибудь с собою прихвачу. Так что же мне, обратно в леса бежать? Чего я там не видел? Оголтелых стридеров? Чумовых калхинбаев? Помутившихся рассудком жрецов? Это все мы уже проходили. Что остается? Куратором быть при султане? Тоска, жуткая тоска! В фермеры податься - совсем смешно. Понимаешь, я был очень богатым и очень влиятельным человеком. Я уже не смогу жить по-другому. Тем более теперь, когда владею...

- Ты все время не о том говоришь, Олаф. Мне так понравилось тогда, что ты не захотел торговать людьми. Лекарством, пусть и страшным, торговал, а людьми - отказался. Это красиво. А теперь ты меня разочаровываешь.

Олаф снова остановился и резко повернулся к Язону.

- Вот бы никогда не подумал, что у чумрита есть еще и такое побочное действие, - сказал он.

- Какое? - не понял Язон.

- Делать людей наивными до инфантилизма. Только дети, Язон, могут мечтать о красивых идеях. Жизнь взрослых грубее и проще. На кой черт я отказался торговать рабами, когда уже не первый год торговал "белой смертью", а до этого грабил и убивал? На кой черт? Неужели ты считаешь, что просто приобщать людей к чумриту - лучше, чем гноить их на плантациях? Все едино. Откажись я торговать наркотиками, рано или поздно начал бы промышлять детишками, запеченными в тесте. Когда-нибудь все равно приходится делать что-то подобное. Выбираешь из двух зол меньшее, а оказывается, что это уже какое-то третье, и притом самое жуткое. Иначе - никак.

- Олаф, у меня большие сомнения, кто из нас повредился рассудком от чумрита, - заметил Язон. - Что ты такое несешь? Разве нет на свете людей, которые никого не убивают, даже не воруют, вообще занимаются только добрыми делами и живут вполне прилично.