— Я буду охранять тебя, — повторяю я. Мои большие пальцы гладят ее округлые щеки. — Ты моя. Это все, что тебе нужно знать. Если тебя схватят, я приду за тобой. Если ты заболеешь, я никогда не покину тебя. Если ты уйдешь, я последую за тобой. Ты никогда не будешь без меня, потому что я приду за тобой. Знай это. — Я провожу пальцами по ее груди, где пульсирует ее кхай. — Почувствуй это и знай, что это правда.
— Но мы не…
— И когда ты поправишься, — говорю я ей тем же твердым голосом, пресекая ее протест до того, как он начнется. — Я лягу с тобой на меха и возьму тебя как свою. Мы будем спариваться, пока ты не понесешь мой комплект. Тогда резонанс будет насыщен. Но не пытайся сказать мне, что ты еще не моя. Потому что ты всегда была моей.
Ее влажные глаза моргают, а затем она медленно кивает.
— Твоя, — шепчет она.
— Всегда, — рычу я в ответ.
Часть 18
Должно быть, в какой-то момент я уснула, потому что некоторое время спустя я просыпаюсь и обнаруживаю, что огонь потрескивает сильнее обычного, а я лежу голая поверх грязных мехов. Что-то теплое и влажное трется о мою руку, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, что Хэйден тщательно моет меня длинными, плавными движениями своей руки. На его лице выражение глубокой сосредоточенности, и я впервые за долгое время понимаю, что я в полной, абсолютной безопасности. Он не издевается надо мной, он делает это не для того, чтобы набрать очки. Он делает это, потому что хочет заботиться обо мне. Потому что я важна для него.
И я хочу сказать ему, что могла бы поцеловать его за это, но мой мозг все еще в шоке от произошедшего, и я снова засыпаю, позволяя ему позаботиться обо всем. В кои-то веки хорошо ослабить бдительность и осознать, что кто-то другой прикрывает твою спину.
Когда я снова просыпаюсь позже той ночью, Хэйдена уже нет. Огонь потрескивает, а в пещере уютно и тепло. Новые меха, слегка пахнущие плесенью и, должно быть, взятые откуда-то из пещеры, наваливаются на меня, и я снова погружаюсь в сон. Хэйден, должно быть, охотится. Или что-то в этом роде. Как ни странно, я не волнуюсь. Я знаю, что он не бросил бы меня. Я продолжаю спать.
На следующее утро я просыпаюсь с руками Хэйдена, крепко обнимающими меня, и его обнаженное тело под мехами рядом с моим. Мы обнимаемся, и его член упирается в мою задницу, но я слышу, как глубоко он спит. Я медленно переворачиваюсь, мое тело движется дюйм за дюймом, я делаю все возможное, чтобы не разбудить его. Каждая мышца в моем теле болит, и я не знаю, то ли это от бесконечных пеших прогулок, то ли от того, что меня проглотили целиком. От одной этой мысли у меня подступает тошнота, и следующие несколько минут я трачу на то, чтобы изо всех сил не психовать снова.
Хэйден, однако, теплый, сильный и замечательный, поэтому я прижимаюсь к нему ближе, и его руки рефлекторно сжимаются вокруг меня. Моя вошь громко мурлычет, к ней присоединяется его, и боль у меня между ног вернулась. Нам нужно сделать это, и как можно скорее. Я поднимаю руку, чтобы погладить его по груди, и понимаю, что на моей обнаженной руке глубокие царапины. Я хмуро смотрю на них, пытаясь понять, откуда они взялись. Зубы существа, должно быть, оцарапали меня, когда оно схватило меня и проглотило.
Я сильно вздрагиваю. Мне потребуется чертовски много времени, чтобы прийти в себя после этого. Если я закрою глаза, я все еще могу чувствовать ужасную вонь в его горле, когда он проглатывает меня.
— Тише, — бормочет Хэйден, его ладонь скользит по моему плечу и вниз по руке. — Я здесь. Я не позволю ничему другому причинить тебе вред.
Я хочу подразнить его за его уверенные слова, но они заставляют меня чувствовать себя лучше. Я расслабляюсь рядом с ним.
— Куда ты ходил прошлой ночью?
— На охоту. Я также побежал назад, чтобы забрать наши рюкзаки. — Его пальцы касаются моей щеки. — Тебе было страшно?
— Нет. Я знала, что ты не оставишь меня надолго и не позволишь мне пострадать. — Я провожу пальцами по его грудным мышцам, просто потому, что мне нравится прикасаться к нему. — Хотя я немного потрепана.
Его глаза остаются закрытыми, даже когда его руки собственнически блуждают по моему телу.
— Мм. Это достаточно скоро заживет. Тебе больно? Может, мне найти лииди унять твою боль?
Я морщу нос при мысли о большем количестве этой гадости.
— Нет, спасибо. Я просто немного поцарапана. — Мои пальцы скользят по глубокому порезу прямо над центром его грудных мышц, и я хмурюсь. — Тебя эта штука тоже достала?
— Нет. Я сам сделал это.
Я сажусь.
— Ты порезался? Как?
Он тянет меня обратно в меха, не открывая глаз. Как он так делает?
— Я сделал это, потому что поместил туда свой клинок. Если бы ты умерла, я бы хотел последовать за тобой.
— Это так хреново, — шепчу я, потрясенная. — Я имею в виду, не пойми меня неправильно, это также самая милая вещь, которую я когда-либо слышала, но это серьезно кабздец
— Ты моя пара. Для меня ничего не останется, если ты уйдешь. — И он притягивает меня обратно к себе и кладет мою голову себе на плечо. — А теперь отдохни.