Пара варвара (ЛП)

Джо-си ничего не говорит, но ее рука продолжает поглаживать бугорки на моей груди, и мой член — уже готовый — становится болезненно твердым. Я держу глаза закрытыми, а тело неподвижным, решив не реагировать. Если она захочет безобидно погладить меня перед сном, я буду приветствовать это без возражений. Каждое ее прикосновение — это подарок.

Проходят мгновения, а ее пальцы продолжают гладить мою грудь.

Затем ее рука скользит ниже, прочь от моего сердца и вниз по животу.

У меня пересыхает во рту. Мой член дергается под набедренной повязкой, пронзая воздух. Возможно… она не осознает, что делает? Я жду в напряженном молчании, моя рука сжата в кулак, пока ее пальцы скользят по моему животу, дразня края моей набедренной повязки. Я прислушиваюсь к ее дыханию, чтобы понять, спит ли она, а ее рука просто блуждает.

Но потом я чувствую в воздухе запах ее возбуждения, слабый, но становящийся все сильнее.

Стон, который я сдерживал, вырывается у меня.

— Джо-си?

— Ничего, если я немного поиграю? — ее голос приглушенный и мягкий, а ее пальцы гладят, гладят, гладят мой живот. Снова и снова. — Немного разведаю обстановку?

Я отрывисто киваю. Как будто я откажусь от этого? Ни один мужчина не смог бы.

Ее рука опускается ниже.

— Я никогда не думала о том, что ты девственник, — признается она приглушенным голосом. — Признаю, что это меняет мой взгляд на вещи.

— Как… как так? — мой голос срывается, когда я говорю, и я прочищаю горло.

— Это странно, но мне кажется, что теперь я тебя понимаю. Почему ты так боишься, что я буду «слабой». И это заставляет меня чувствовать себя так, ну, как будто ты весь мой. Забавно, что это так привлекательно, не так ли?

Для меня это не странно. Мысль о том, что другой мужчина прикасался к ней, наполняет меня бессильной яростью.

— Я не принадлежу никому, кроме тебя, — говорю я ей сквозь стиснутые зубы.

— Я знаю, — мягко говорит она. — Мне это вроде как нравится.

А потом ее рука скользит по моим леггинсам и обхватывает мой член.

Я задыхаюсь от собственного дыхания, мои кулаки крепко прижаты к бокам. Часть меня хочет вырвать ее руку, чтобы она не мучила меня больше… а часть меня хочет схватить ее за маленькое запястье и заставить ее дрочить мой член, пока я не изольюсь на ее пальцы.

— Ты действительно твердый. — Похоже, она очарована. — И большой. Я впечатлена.

— Ты… видела меня… раздетым… раньше, — трудно произносить слова, когда она прикасается ко мне. Мой разум не может сосредоточиться ни на чем, кроме ее руки, нежно поглаживающей меня.

— Да, но видеть и чувствовать — это две разные вещи, понимаешь? — ее голос прерывается от удивления. — И я определенно чувствую что-то впечатляющее. — Ее рука оставляет мой член, и я могу закричать от разочарования, но затем я чувствую, как ее пальцы перемещаются к моим леггинсам. Узел на поясных шнурах поддается, а затем материал ослабевает.

И она опускает его вниз, выставляя мой член напоказ.

— Могу я продолжать? — спрашивает она, садясь.

Дыхание вырывается из меня. Как будто я мог остановить ее? Предэякулянт скользит по головке моего члена и стекает по выступам на моей длине. Мой мешочек тугой. В любой момент я чувствую, что готов взорваться. В то же время я не хочу кончать слишком рано, не раньше, чем она кончит.

Она принимает мое молчание за разрешение, потому что ее рука возвращается к моему члену, и она позволяет своим пальцам легко танцевать по всей длине, обводя вены и выступы. Это лучше, чем я когда-либо мог себе представить, ее рука на моем члене, и я закрываю глаза и думаю об охоте, выслеживании, мэтлаксах и снеге — о чем угодно, лишь бы не потерять контроль.

— Твоя кожа такая теплая, — слышу мягкий голос Джо-си. Она наклоняется ближе, и тогда я чувствую ее дыхание на своем члене. — И ты такой толстый.

У меня вырывается стон. Как я могу думать о мэтлаксах, когда ее губы меньше чем в пяди пальца от моей длины? Как я могу о чем-то думать?

— И эти гребни, — говорит она с легким вздохом, проводя пальцем по одному из них. — Думаю, у тебя мог бы быть идеальный член, Хэйден. Я не могу поверить, что я первая женщина, которая прикоснулась к этому.

— Только, — выдавливаю я срывающимся голосом, — ты единственная женщина, которая когда-либо прикоснется ко мне. — Потому что я принадлежу ей и только ей.

Вместо того, чтобы испугаться моих слов, она издает хриплый смешок, от которого мой мешок сжимается еще больше.

— Только я, — говорит она, и в ее голосе снова звучит поддразнивание. Ее кончики пальцев слегка поглаживают меня вверх и вниз по всей длине. — Только я.

Затем она наклоняется и прижимается ртом к моему животу.

Дыхание с шипением вырывается из моего горла. Я нахожусь в агонии. Чистая, совершенная агония, и она была создана мягким ртом моей пары.

Ее язык слегка касается моей кожи.

— Хэйден?

— Что.